Под влиянием фильмов и старинных картинок многие представляют атаку зулусов на британские позиции в ходе войны 1879 года как такую бегущую на врага большую густую толпу, в духе американских басен времён Великой Восточноазиатской войны или Кореи про прущих на них толпами джапов/китайцев со сходящими с ума пулеметчиками Джо.
Бывшие при Улунди журналисты были очень удивлены тем, что всё было совсем не так. Как написал один из них: "Со всех сторон зулусы наступали очень отважно, небольшими группами, замечательно используя малейшие укрытия, а не в плотных беспорядочных толпах, как мы ожидали это увидеть". О том же самом писали в письмах домой и офицеры, прибывшие в Зулуленд с подкреплениями для участия во втором вторжении.
То есть на практике зулусы в ходе битв с британцами в 1879 году наступали рассеянным строем, мастерски используя малейшие укрытия в виде складок местности и растительности, (возможно) ведя при этом огонь из ружей, и лишь оказавшись вблизи от врага, бросались в атаку с ассегаями в руках. И это подтверждается показаниями британцев во всех битвах.
Участнику защиты Роркс-дрифта капралу Фреду Хитчу хорошо запомнился один из эпизодов первой атаки зулусов с юга, когда один зулусский воин так мастерски бросался на землю и прятался за бугорками, приближаясь к британской обороне, что бывший один из лучших стрелков полка Хитч смог свалить его только с третьего выстрела.
Единственный пример, где очевидцы пишут о бесчисленных толпах прущих на них зулусов – это первые письма спасшихся при Исандлване. Но тут очевиден психологический шок, явно повлиявший на восприятие событий. Как написал один из них, артиллерийский лейтенант Кёрлинг, позднее, его первое письмо после битвы "видимо было написано человеком, потерявшим рассудок".
А по поводу тех же толп, появляющихся в таком виде художественной литературы как мемуары, позволю привести слова капитан Пенна Саймонса, собиравшего всего через несколько месяцев после Исандлваны и Роркс-дрифта показания участников событий для написания полковой истории 24-го полка. И потрясённо отметившего: "Было просто удивительно, как их рассказы постоянно изменялись. Люди забывали то, что они видели и делали среди всеобщего хаоса, и путали то, что другие рассказывали, с их собственным опытом и воспоминаниями".
Бывшие при Улунди журналисты были очень удивлены тем, что всё было совсем не так. Как написал один из них: "Со всех сторон зулусы наступали очень отважно, небольшими группами, замечательно используя малейшие укрытия, а не в плотных беспорядочных толпах, как мы ожидали это увидеть". О том же самом писали в письмах домой и офицеры, прибывшие в Зулуленд с подкреплениями для участия во втором вторжении.
То есть на практике зулусы в ходе битв с британцами в 1879 году наступали рассеянным строем, мастерски используя малейшие укрытия в виде складок местности и растительности, (возможно) ведя при этом огонь из ружей, и лишь оказавшись вблизи от врага, бросались в атаку с ассегаями в руках. И это подтверждается показаниями британцев во всех битвах.
Участнику защиты Роркс-дрифта капралу Фреду Хитчу хорошо запомнился один из эпизодов первой атаки зулусов с юга, когда один зулусский воин так мастерски бросался на землю и прятался за бугорками, приближаясь к британской обороне, что бывший один из лучших стрелков полка Хитч смог свалить его только с третьего выстрела.
Единственный пример, где очевидцы пишут о бесчисленных толпах прущих на них зулусов – это первые письма спасшихся при Исандлване. Но тут очевиден психологический шок, явно повлиявший на восприятие событий. Как написал один из них, артиллерийский лейтенант Кёрлинг, позднее, его первое письмо после битвы "видимо было написано человеком, потерявшим рассудок".
А по поводу тех же толп, появляющихся в таком виде художественной литературы как мемуары, позволю привести слова капитан Пенна Саймонса, собиравшего всего через несколько месяцев после Исандлваны и Роркс-дрифта показания участников событий для написания полковой истории 24-го полка. И потрясённо отметившего: "Было просто удивительно, как их рассказы постоянно изменялись. Люди забывали то, что они видели и делали среди всеобщего хаоса, и путали то, что другие рассказывали, с их собственным опытом и воспоминаниями".