Статью об американской интервенции в Доминиканской Республике дополняю рассказом о том, как принималось решение об интервенции в Вашингтоне.
События в Доминиканской Республике оказались для американцев абсолютной неожиданностью.
22 апреля 1965-го лидер правящего триумвирата Рейд Кабраль заверил американского посла Стэнли Беннета, что хотя и есть кое-какие проблемы, но ближайшие несколько месяцев всё в стране будет спокойно. Беннет поверил и на следующий день уехал навестить больную мать в США. Во второй половине того же дня американский военный атташе полковник морпехов Ральф Хейвуд, отправился поохотиться по приглашению генерала Имберта за город, а все 11 членов группы американских военных советников выехали на очередное совещание в зоне Панамского канала. Никто не ожидал, что завтра всё начнётся.
В 15:30 24 апреля информацию о происходящем получили в Вашингтоне, заместитель госсекретаря Джордж Болл проинформировал об этом президента, но Джонсон выслушал довольно спокойно и вернулся к обсуждению дел в Юго-Восточной Азии.
Утром 25 апреля госсекретарь Дин Раск переговорил по телефону с временным поверенным в Санто-Доминго Уильямом Коннетом, они согласились, что США не стоит вмешиваться и лоялисты справятся самостоятельно. Но уже к вечеру выяснилось, что это не так. Выслушав Раска, Джонсон помрачнел.
Утром 26 апреля президент приказал начать операцию по эвакуации американских граждан, а в 12:30 собрал в Белом доме совещание по доминиканскому кризису, на которое был вызван и срочно прибывший в столицу посол Беннет. В совещание участвовали только дипломаты во главе с Раском. Именно там впервые были высказаны опасения прихода к власти левых кастровского толка.
После совещания посол Беннет отбыл в Санто-Доминго с поручением повлиять на военных лоялистов, чтобы они подавили мятеж.
Утром 28 апреля Беннет докладывал в Вашингтон об охватившем Санто-Доминго "коллективном безумии" и предложил прислать морпехов для защиты посольства и иностранцев в отеле "Эмбахадор". Раск ответил ему, что о "вооружённой интервенции не может быть и речи". Но позднее посол Беннет повторил свою просьбу, сказав Раску: "Если текущие усилия лоялистов потерпят неудачу, власть окажется в руках групп, цели которых тождественны коммунистической партии. Возможно, нам придётся вмешаться, чтобы предотвратить вторую Кубу".
После короткого совещания в Белом доме, в 6-ть вечера президент Джонсон отдал приказ направить морпехов в Санто-Доминго, чтобы охранять посольство, защищать оставшихся американских граждан и "препятствовать движению Доминиканской Республик к коммунизму". Он пояснил, что существует высокая вероятность того, что ситуация будет развиваться по кубинскому сценарию, когда небольшая, но целеустремлённая группа радикалов перехватила руководство движением из рук умеренных.
Тем не менее, эти опасения не были озвучены Джонсоном ни на встрече с лидерами Конгресса, ни в обращении к нации тем же вечером.
Днём 29 апреля состоялась большая телеконференция с послом Беннетом. В Вашингтоне в ней участвовали президент, госсекретарь Раск, его заместитель Болл, министр обороны Роберт Макнамара, глава Объединённого комитета начальников штабов генерал Ирл Уилер и директор ЦРУ Уильям Рейборн. Когда Раск прямо спросил Беннета, правда ли, что победа мятежников приведёт к захвату власти коммунистами, Беннет ответил, что так и будет – на короткое время будет восстановлен президент Бош, а затем его сменит настоящий коммунистический режим. Ибо цель мятежников – новая Куба. Беннет предложил план введения американских войск для разъединения сторон, после чего будут организованы переговоры при посредничества ОАГ.
План Беннета был поддержан, Джонсон сказал, что не намерен "сидеть сложа руки и позволить Кастро забрать этот остров. Я знаю, что завтра напишут все газеты, но будет намного хуже, если мы ничего не будем делать, и коммунисты заберут эту страну". В 19:30 82-я воздушно-десантная дивизия получила приказ об отправке в Санто-Доминго.
Начиная с времён Франклина Рузвельта США старались избегать использования силы в Латинской Америке, больше полагаясь на политические и экономические рычаги, наиболее ярко это проявлялось в политике "союз ради прогресса" Кеннеди. И решение вмешаться в Доминиканской Республике было разрывом с этой политикой.
"Последнее, чего я хотел – и последнее, чего хотели американцы – это другая Куба на нашем пороге" – писал Джонсон в воспоминаниях. Джонсон знал, что интервенция вызовет всеобщее возмущение в Западном полушарии. Но он ошибочно полагал, что когда будет доказана связь повстанцев с коммунистами, ведущие латиноамериканские страны, проголосовавшие за исключение Кубы из ОАГ, поддержат его. "Я знал, что это вызовет серьёзную критику [в Латинской Америке]. Мы так старались со времён Франклина Рузвельта, чтобы преодолеть недоверие наших соседей… Я не хотел возвращения тех дней подозрительности".
Доказать связи конституционалистов с коммунистами должна была ЦРУ, у которой только что сменился начальник – Рейборн только 28 апреля приступил к работе. И первое задание президента он и его ведомство с блеском провалили. Опубликованный список из 58 повстанцев, якобы прошедших подготовку на Кубе, был стремительно разоблачён прессой как топорная фальшивка. Что породило сильное недоверие в обществе вообще к тезису о "коммунистической угрозе", по опросам общественного мнения менее 30 % американцев поддержали интервенцию.
В Конгрессе США поднялась буря протестов, причём громче всех выступали однопартийцы президента. Глава сенатского комитета по международным делам Уильям Фулбрайт заявил: "США насильственно и незаконно вмешались не ради спасения жизней, а для предотвращения победы революционного движения, в котором, как им показалось, доминировали коммунисты". А спикер палаты представителей Джон Маккормак открыто заявил президенту, что никаких "комми" в Доминиканской Республике нет, на что Джонсон ответил, что тот плохо смотрел. Сам Джонсон верил в "коммунистическую угрозу" и возражения встречал с плохо скрываемым раздражением.
Эти разногласия стали началом вражды президента-демократа с Конгрессом, в котором доминировали демократы. Уолтер Ростоу позднее назвал доминиканские дебаты "репетицией вьетнамских дебатов ". Для Джонсона интервенция в Доминиканской Республике стала началом потери доверия, првращения из "чемпиона равенства" и "президента, который делает дело" в лгущего и склонного к насилию "сколько детей ты убил сегодня" президента.
P.S. Ещё события в Доминиканской Республике сыграли важнейшую роль и в переходе к полномасштабному американскому вмешательству во Вьетнаме. Именно успех в достижение поставленной цели на Карибах, когда удалось не допустить "другой Кубы", не свалившись при этом в "нашу Венгрию", стал последним аргументом. И после полутора лет колебаний Джонсон 28 июля 1965 года распорядился о направлении крупных американских сил на юг Вьетнама.
События в Доминиканской Республике оказались для американцев абсолютной неожиданностью.
22 апреля 1965-го лидер правящего триумвирата Рейд Кабраль заверил американского посла Стэнли Беннета, что хотя и есть кое-какие проблемы, но ближайшие несколько месяцев всё в стране будет спокойно. Беннет поверил и на следующий день уехал навестить больную мать в США. Во второй половине того же дня американский военный атташе полковник морпехов Ральф Хейвуд, отправился поохотиться по приглашению генерала Имберта за город, а все 11 членов группы американских военных советников выехали на очередное совещание в зоне Панамского канала. Никто не ожидал, что завтра всё начнётся.
В 15:30 24 апреля информацию о происходящем получили в Вашингтоне, заместитель госсекретаря Джордж Болл проинформировал об этом президента, но Джонсон выслушал довольно спокойно и вернулся к обсуждению дел в Юго-Восточной Азии.
Утром 25 апреля госсекретарь Дин Раск переговорил по телефону с временным поверенным в Санто-Доминго Уильямом Коннетом, они согласились, что США не стоит вмешиваться и лоялисты справятся самостоятельно. Но уже к вечеру выяснилось, что это не так. Выслушав Раска, Джонсон помрачнел.
Утром 26 апреля президент приказал начать операцию по эвакуации американских граждан, а в 12:30 собрал в Белом доме совещание по доминиканскому кризису, на которое был вызван и срочно прибывший в столицу посол Беннет. В совещание участвовали только дипломаты во главе с Раском. Именно там впервые были высказаны опасения прихода к власти левых кастровского толка.
После совещания посол Беннет отбыл в Санто-Доминго с поручением повлиять на военных лоялистов, чтобы они подавили мятеж.
Утром 28 апреля Беннет докладывал в Вашингтон об охватившем Санто-Доминго "коллективном безумии" и предложил прислать морпехов для защиты посольства и иностранцев в отеле "Эмбахадор". Раск ответил ему, что о "вооружённой интервенции не может быть и речи". Но позднее посол Беннет повторил свою просьбу, сказав Раску: "Если текущие усилия лоялистов потерпят неудачу, власть окажется в руках групп, цели которых тождественны коммунистической партии. Возможно, нам придётся вмешаться, чтобы предотвратить вторую Кубу".
После короткого совещания в Белом доме, в 6-ть вечера президент Джонсон отдал приказ направить морпехов в Санто-Доминго, чтобы охранять посольство, защищать оставшихся американских граждан и "препятствовать движению Доминиканской Республик к коммунизму". Он пояснил, что существует высокая вероятность того, что ситуация будет развиваться по кубинскому сценарию, когда небольшая, но целеустремлённая группа радикалов перехватила руководство движением из рук умеренных.
Тем не менее, эти опасения не были озвучены Джонсоном ни на встрече с лидерами Конгресса, ни в обращении к нации тем же вечером.
Днём 29 апреля состоялась большая телеконференция с послом Беннетом. В Вашингтоне в ней участвовали президент, госсекретарь Раск, его заместитель Болл, министр обороны Роберт Макнамара, глава Объединённого комитета начальников штабов генерал Ирл Уилер и директор ЦРУ Уильям Рейборн. Когда Раск прямо спросил Беннета, правда ли, что победа мятежников приведёт к захвату власти коммунистами, Беннет ответил, что так и будет – на короткое время будет восстановлен президент Бош, а затем его сменит настоящий коммунистический режим. Ибо цель мятежников – новая Куба. Беннет предложил план введения американских войск для разъединения сторон, после чего будут организованы переговоры при посредничества ОАГ.
План Беннета был поддержан, Джонсон сказал, что не намерен "сидеть сложа руки и позволить Кастро забрать этот остров. Я знаю, что завтра напишут все газеты, но будет намного хуже, если мы ничего не будем делать, и коммунисты заберут эту страну". В 19:30 82-я воздушно-десантная дивизия получила приказ об отправке в Санто-Доминго.
Начиная с времён Франклина Рузвельта США старались избегать использования силы в Латинской Америке, больше полагаясь на политические и экономические рычаги, наиболее ярко это проявлялось в политике "союз ради прогресса" Кеннеди. И решение вмешаться в Доминиканской Республике было разрывом с этой политикой.
"Последнее, чего я хотел – и последнее, чего хотели американцы – это другая Куба на нашем пороге" – писал Джонсон в воспоминаниях. Джонсон знал, что интервенция вызовет всеобщее возмущение в Западном полушарии. Но он ошибочно полагал, что когда будет доказана связь повстанцев с коммунистами, ведущие латиноамериканские страны, проголосовавшие за исключение Кубы из ОАГ, поддержат его. "Я знал, что это вызовет серьёзную критику [в Латинской Америке]. Мы так старались со времён Франклина Рузвельта, чтобы преодолеть недоверие наших соседей… Я не хотел возвращения тех дней подозрительности".
Доказать связи конституционалистов с коммунистами должна была ЦРУ, у которой только что сменился начальник – Рейборн только 28 апреля приступил к работе. И первое задание президента он и его ведомство с блеском провалили. Опубликованный список из 58 повстанцев, якобы прошедших подготовку на Кубе, был стремительно разоблачён прессой как топорная фальшивка. Что породило сильное недоверие в обществе вообще к тезису о "коммунистической угрозе", по опросам общественного мнения менее 30 % американцев поддержали интервенцию.
В Конгрессе США поднялась буря протестов, причём громче всех выступали однопартийцы президента. Глава сенатского комитета по международным делам Уильям Фулбрайт заявил: "США насильственно и незаконно вмешались не ради спасения жизней, а для предотвращения победы революционного движения, в котором, как им показалось, доминировали коммунисты". А спикер палаты представителей Джон Маккормак открыто заявил президенту, что никаких "комми" в Доминиканской Республике нет, на что Джонсон ответил, что тот плохо смотрел. Сам Джонсон верил в "коммунистическую угрозу" и возражения встречал с плохо скрываемым раздражением.
Эти разногласия стали началом вражды президента-демократа с Конгрессом, в котором доминировали демократы. Уолтер Ростоу позднее назвал доминиканские дебаты "репетицией вьетнамских дебатов ". Для Джонсона интервенция в Доминиканской Республике стала началом потери доверия, првращения из "чемпиона равенства" и "президента, который делает дело" в лгущего и склонного к насилию "сколько детей ты убил сегодня" президента.
P.S. Ещё события в Доминиканской Республике сыграли важнейшую роль и в переходе к полномасштабному американскому вмешательству во Вьетнаме. Именно успех в достижение поставленной цели на Карибах, когда удалось не допустить "другой Кубы", не свалившись при этом в "нашу Венгрию", стал последним аргументом. И после полутора лет колебаний Джонсон 28 июля 1965 года распорядился о направлении крупных американских сил на юг Вьетнама.