Помимо себастианизма другой важной концепцией для Португальской Империи был лузотропикализм.
Хотя концепция была сформулирована только в середине ХХ века, само явление существовало много раньше.
Португальские колонии в Африке всегда отличались большим процентом смешанных браков. А картины работодателя-негра и трудящихся на него белых работников поражали европейских путешественников в португальских колониях ещё в XIX столетии.
После чего данные путешественники (преимущественно британцы) сетовали на "неразвитость расового чувства" у португальцев, что списывали на общую бедность и неразвитость страны, которая ещё не доросла до "цивилизованного" расизма.
"Отсталость" португальцев ярко демонстрирует следующий эпизод:
В конце 1895 года, когда португальцы подавили очередное восстание нгуни на севере Мозамбика, губернатор Газы подполковник Жоаким Моузинью ди Албукерки с тремя десятками солдат окружил вождя восстания Гунгуньяму с сотней телохранителей. И сделал то, что никогда бы не пришло в голову его британскому, французскому или голландскому коллеге. Он обнажил саблю и произнёс: "Вы мой пленник, Дом Рейналду. Но я не стану заковывать вас. Если вы желаете сопротивляться, возьмите копье или палицу, - я к вашим услугам, а мои люди вмешиваться не станут".
При Салазаре Моузинью стал образцовым героем колониальной империи.
Уже в ХХ веке британский исследователь Чарльз Боксер в своём классическом труде "Межрасовые отношения в Португальской колониальной империи, 1415-1825", писал: "Один из символов веры португальцев – то, что их страна, никогда не делила людей по цвету кожи в своих заморских владениях и их соотечественники всегда легко уживались и смешивались с людьми любых рас… Данная вера очень глубокая и искренняя, хотя и не всегда основана на исторических фактах".
Но окончательно данная вера оформилась в квазинаучную концепцию на другом берегу Атлантики.
Лузотропикализм родился в бразильских академических кругах в спорах о бразильской идентичности. Автором его стал социолог Жилберту Фрейре.
Вернувшись в Бразилию после обучения в Колумбийском университете у "отца американской антропологии" Франца Боаса (с его именем связывают начало серьёзного изучения языков и культуры индейцев США), в 1933 году он издал программную книгу "Каза гранжи и сензала" (дословный перевод – "Большой дом и маленькая хижина", но в мире более известна под английским названием "Господа и рабы"), в которой доказывал, что историческое смешение рас является одним из важнейших особенностей Бразилии, дающей ей массу преимуществ.
Усилиями Фрейре межрасовые браки, афро-бразильская искусство, литература и музыка из предмета позора превращались в предмет национальной гордости Бразилии.
А благодарить за это, по мнению Фрейре, надо португальцев, уникальный европейский народ, благодаря специфической истории, длительным контактам с евреями и маврами, напрочь лишённый расизма и способный к созданию гармоничного многорасового общества, настоящей "расовой демократии", в котором цивилизование туземцев идеально сочетается с сохранением наиболее важных особенностей их культуры.
Португальский колониализм не похож на "хищнический эксплуататорский колониализм других европейцев". Стремление понимать туземцев, перенимать их обычаи, вплоть до настоящей любви к цветным женщинам (а не "ради удобства" как прочие).
Теория, разработанная чтобы преодолеть отрицательное отношение бразильцев к цветной части своей истории, пришлась удивительно ко двору в Лиссабоне, была сразу подхвачена многими португальцами. "Мы не маленькая бедная страна на краю Европы – а великая империя, служащая примером всему миру".
Фрейре стал частым гостем в Лиссабоне, многие его книги издавались в Португалии даже раньше чем на родине.
Этому способствовало и то, что режим Салазара был напрочь лишён какого-то расового содержания. Поиск "неправильных корней", по мнению Салазара, мог способствовать лишь разобщению португальского общества, значительную часть которого составляли португальцы с примесью арабской, еврейской, африканской крови.
С 1955 года курс лузотропикализма, разработанный директором Высшей школы заморских исследований профессором Адриану Морейрой, стал обязательным для всех португальских университетов. В стране издавалась обширная научная и научно-популярная литература по разным вопросам лузотропикализма.
Лузотропикализм воплотил в себе психологическую основу португальского стремления к сохранению Империи, о котором ярче всего сказал университетский профессор (и преемник Салазара на посту премьер-министра) Марселу Каэтану в редакционной статье в журнале "О Мундо Португеш" в 1935-м: "Африка для нас не поле для капиталистической эксплуатации… Африка для нас моральное оправдание и raison d'être нашего государства. Без неё мы – маленькая нация, с ней мы – великая страна".
Далее подробнее рассмотрим Португалию эпохи Салазара.
Хотя концепция была сформулирована только в середине ХХ века, само явление существовало много раньше.
Португальские колонии в Африке всегда отличались большим процентом смешанных браков. А картины работодателя-негра и трудящихся на него белых работников поражали европейских путешественников в португальских колониях ещё в XIX столетии.
После чего данные путешественники (преимущественно британцы) сетовали на "неразвитость расового чувства" у португальцев, что списывали на общую бедность и неразвитость страны, которая ещё не доросла до "цивилизованного" расизма.
"Отсталость" португальцев ярко демонстрирует следующий эпизод:
В конце 1895 года, когда португальцы подавили очередное восстание нгуни на севере Мозамбика, губернатор Газы подполковник Жоаким Моузинью ди Албукерки с тремя десятками солдат окружил вождя восстания Гунгуньяму с сотней телохранителей. И сделал то, что никогда бы не пришло в голову его британскому, французскому или голландскому коллеге. Он обнажил саблю и произнёс: "Вы мой пленник, Дом Рейналду. Но я не стану заковывать вас. Если вы желаете сопротивляться, возьмите копье или палицу, - я к вашим услугам, а мои люди вмешиваться не станут".
При Салазаре Моузинью стал образцовым героем колониальной империи.
Уже в ХХ веке британский исследователь Чарльз Боксер в своём классическом труде "Межрасовые отношения в Португальской колониальной империи, 1415-1825", писал: "Один из символов веры португальцев – то, что их страна, никогда не делила людей по цвету кожи в своих заморских владениях и их соотечественники всегда легко уживались и смешивались с людьми любых рас… Данная вера очень глубокая и искренняя, хотя и не всегда основана на исторических фактах".
Но окончательно данная вера оформилась в квазинаучную концепцию на другом берегу Атлантики.
Лузотропикализм родился в бразильских академических кругах в спорах о бразильской идентичности. Автором его стал социолог Жилберту Фрейре.
Вернувшись в Бразилию после обучения в Колумбийском университете у "отца американской антропологии" Франца Боаса (с его именем связывают начало серьёзного изучения языков и культуры индейцев США), в 1933 году он издал программную книгу "Каза гранжи и сензала" (дословный перевод – "Большой дом и маленькая хижина", но в мире более известна под английским названием "Господа и рабы"), в которой доказывал, что историческое смешение рас является одним из важнейших особенностей Бразилии, дающей ей массу преимуществ.
Усилиями Фрейре межрасовые браки, афро-бразильская искусство, литература и музыка из предмета позора превращались в предмет национальной гордости Бразилии.
А благодарить за это, по мнению Фрейре, надо португальцев, уникальный европейский народ, благодаря специфической истории, длительным контактам с евреями и маврами, напрочь лишённый расизма и способный к созданию гармоничного многорасового общества, настоящей "расовой демократии", в котором цивилизование туземцев идеально сочетается с сохранением наиболее важных особенностей их культуры.
Португальский колониализм не похож на "хищнический эксплуататорский колониализм других европейцев". Стремление понимать туземцев, перенимать их обычаи, вплоть до настоящей любви к цветным женщинам (а не "ради удобства" как прочие).
Теория, разработанная чтобы преодолеть отрицательное отношение бразильцев к цветной части своей истории, пришлась удивительно ко двору в Лиссабоне, была сразу подхвачена многими португальцами. "Мы не маленькая бедная страна на краю Европы – а великая империя, служащая примером всему миру".
Фрейре стал частым гостем в Лиссабоне, многие его книги издавались в Португалии даже раньше чем на родине.
Этому способствовало и то, что режим Салазара был напрочь лишён какого-то расового содержания. Поиск "неправильных корней", по мнению Салазара, мог способствовать лишь разобщению португальского общества, значительную часть которого составляли португальцы с примесью арабской, еврейской, африканской крови.
С 1955 года курс лузотропикализма, разработанный директором Высшей школы заморских исследований профессором Адриану Морейрой, стал обязательным для всех португальских университетов. В стране издавалась обширная научная и научно-популярная литература по разным вопросам лузотропикализма.
Лузотропикализм воплотил в себе психологическую основу португальского стремления к сохранению Империи, о котором ярче всего сказал университетский профессор (и преемник Салазара на посту премьер-министра) Марселу Каэтану в редакционной статье в журнале "О Мундо Португеш" в 1935-м: "Африка для нас не поле для капиталистической эксплуатации… Африка для нас моральное оправдание и raison d'être нашего государства. Без неё мы – маленькая нация, с ней мы – великая страна".
Далее подробнее рассмотрим Португалию эпохи Салазара.