Одновременно с танковыми сражениями на полях Пенджаба в сентябре 1965 года разворачивались и битвы на дипломатическом фронте.
Пакистан вступил в войну в ранге стратегического партнёра США и всего Свободного мира, члена созданных американцами в Азии по образцу НАТО военно-политических блоков СЕНТО и СЕАТО, при этом ставшего другом КНР, Индонезии и ряда прогрессивных арабских режимов, и сделавшего шаги по нормализации отношений с СССР.
Внешнеполитическое положение Индии было гораздо тяжелее. КНР – враг, СССР – отношения только-только восстанавливаются после серьёзного охлаждения, вызванного позицией Москвы в ходе Гималайской войны 1962 года, США, Британия и Запад – после Гималайской войны отношения вроде как улучшались, но всё так запутано, короче "и не друг, и не враг, а так".
Утром 6 сентября 1965 года в Равалпинди Айюб и Бхутто встретились с американским послом Уолтером Макконахью и спросили его, готовы ли США помочь Пакистану в отражении индийской агрессии на основании двустороннего оборонительного договора 1959 года. Посол дал отрицательный ответ, констатировав, что "вы сами посеяли ветер – и теперь пожинаете бурю". Айюб, до этого всегда отвергавший "индийские инсинуации" в беседах с послом, теперь неожиданно легко признал факт проведения операций в Кашмире.
- Господин президент, и вот индийцы схватили вас за горло.
- Мы сами в силах отрубить любые руки, сцепившиеся на горле Пакистана.
Как докладывал Макконахью в госдеп, Айюб выглядел немного растерянным и подавленным. А вот Бхутто был возбуждён и горел решимостью сражаться, высказав уверенность, что эта война закончится тем, что "мы вышвырнем индусов из Кашмира".
Генсек ООН У Тан призвал к немедленному безоговорочному прекращению огня, призыв был поддержан и резолюцией Совбеза ООН. . У Тан посетил Равалпинди 9 сентября и Дели 12 сентября.
Шастри согласился на перемирие при условии прекращения пакистанского вмешательства в Кашмире ("мы не согласимся на условия, которые оставят открытой дверь для дальнейших проникновений").
Пакистан поставил условием вывод индийских войск из Кашмира и отправку туда миротворцев ООН для подготовки в течение 3 месяцев референдума о самоопределении Кашмира ("действия, которые устранили бы истинную причину данного конфликта").
Запад прибег к более серьёзным аргументам. Ещё 5 сентября 1965 года министерство обороны США издало распоряжение о полном прекращении всех поставок оружия и боеприпасов Индии и Пакистану.
8 сентября США, Великобритания и Канада объявили о полном эмбарго на поставку оружия и боеприпасов обеим странам до прекращения войны. Через несколько дней к эмбарго присоединились Франция и Швеция.
Госсекретарь Дин Раск откровенно заявил: "Хорошо, раз вы так хотите воевать – воюйте себе на здоровье, но мы не намерены за это платить".
Позиция Вашингтона стала шоком для пакистанского руководства. "Американцы нас предали!" – такими были настроения в обществе. 9 сентября раздосадованный Айюб в телефонном разговоре с шахом Ирана даже заявил, что США "желает уничтожить Пакистан".
СССР поддержала призывы ООН к немедленному прекращению огня, но к оружейному эмбарго не присоединился. Тут стоит пояснить, что в тот период времени советское оружие ещё не господствовало в индийской армии. Самолёты, артиллерия и танки у индийцев в войне 1965 года были преимущественно британскими и французскими, СССР к тому времени поставил Индии только небольшое количество танков ПТ-76, истребителей МиГ-21 и военно-транспортных Ан-12.
В письмах руководителей обеих стран от 4 и 17 сентября глава советского правительства Косыгин предлагал посредничество СССР.
Пакистан пытался призвать к солидарности исламского мира против "индусов-идолопоклонников". После телефонных переговоров с Анкарой и Тегераном, 10 сентября Иран и Турция выпустили совместное заявление, в котором возлагали ответственность за войну на Индию и выражали готовность оказать всемерную поддержку Пакистану, в том числе военными поставками и направлением частей ВВС. Последнее не было реализовано из-за вмешательства США, но небольшое количество американских боеприпасов Иран и Турция Пакистану всё же поставили.
Единства исламского мира не получилось – из-за Малайзии. Малазийский представитель в ООН Рамани выступил в Совбезе ООН 17 сентября с решительным осуждением "провокационной политики" Пакистана в Кашмире, сравнив её с тем, что делает Индонезия против Малайзии на севере Борнео.
После того как премьер-министр Малайзии Тунку Абдул Рахмана отказался дезавуировать заявление Рамани, Пакистан разорвал дипотношения с Малайзией.
Представители Малайзии и Индии провели консультации по вопросам оборонного сотрудничества – полагаю, речь шла об обходе официального британского эмбарго на поставки боеприпасов Индии (по аналогии с обходом американского эмбарго Пакистаном с помощью Ирана и Турции).
В итоге сколь-либо значимую поддержку Пакистан получил только со стороны Индонезии.
Отношения Индии с Индонезией в тот момент находились на низшей точке, времена "антиколониальной дружбы" Неру и Сукарно остались в прошлом. Готовясь к отвоеванию Западного Ириана у голландцев в начале 60-х годов, Индонезия при помощи СССР получила мощный флот, уступавший из стран бассейна Индийского океана (который в Индонезии называли "Индонезийским") только индийскому.
И начиная с 1962 года предъявляла территориальные претензии на Андаманские и Никобарские острова, с точки зрения Индонезии всегда бывшие частью суматранских государств. Из-за этого приоритетом ВМФ Индии стала оборона островов.
С началом войны Индонезия решительно поддержала Пакистан. 10 сентября в Джакарту в качестве спецпосланника президента Айюба прибыл бывший главком ВВС Асгар Хан, он встретился с президентом Сукарно, провёл переговоры с главкомами ВВС и ВМФ Индонезии Омаром Дани и Эдди Мартадинатом.
Стороны согласовали направление в Пакистан несколько эскадрилий МиГ-15 ВВС Индонезии, в случае если война затянется до начала октября.
Джакарта согласилась направить для защиты Восточного Пакистана 2 подлодки советского производства – "Нагарансан" (командир – лейтенант Ясфурул Малик) и "Брамастра" (командир – лейтенант Басуки). Они прибыли в Читтагонг в 20-х числах сентября, уже после заключения перемирия.
Также по просьбе пакистанцев, дабы нервировать индийцев, индонезийцы активизировали полёты самолётов-разведчиков в районе Андаманских островов.
На встрече с президентом США Джонсоном 9 сентября посол Индии в Вашингтоне Браджкумар Неру (двоюродный брат Джавахарлала) прямо заявил, что против Индии сложилась ось Пакистан-Индонезия-КНР.
Именно на Пекин и были обращены основные надежды Пакистана.
Ещё до начала основной фазы войны, 4 сентября в Карачи министр иностранных дел КНР Чэнь И встретился с Бхутто. И заявил на пресс-конференции, что КНР всецело "поддерживает борьбу народа Кашмира против кровавой индийской тирании" и поддержит "любые действия Пакистана в ответ на подлые индийские провокации".
Возможность китайского вмешательства в конфликт на стороне Пакистана беспокоила как Индию, так и США. Из-за этого Дели отказался от операций против Восточного Пакистана.
В Вашингтоне же переживали из-за того, что вмешательство КНР может повлечь вмешательство СССР и его союзников – президент Джонсон в частных беседах повторял, что "мы не можем допустить, чтобы это стало Третьей Мировой".
15 сентября госсекретарь Дин Раск на пресс-конференции в Вашингтоне публично предупредил КНР "держаться в стороне" от конфликта Индии и Пакистана. В тот же день в Варшаве посол США в Польше Джон Кэбот передал послу КНР Ван Кёчюню предупреждение, чтобы Китай не вмешивался в индо-пакистанский конфликт, во избежание "серьёзных ответных шагов" со стороны Штатов.
Видимо, эти предупреждения и повлияли, что позиция Пекина оказалась не столь решительной, как того ожидали (и боялись) во всём мире.
16 сентября, через 10 дней после начала горячей фазы войны, КНР наконец-то соизволил донести до мира свою позицию. В ноте, вручённой послу Индии в МИД КНР в самых резких выражениях гневно осуждалась "неспровоцированная индийская агрессия против Пакистана", в связи с чем КНР "не прекратит поддержку Пакистана в его справедливой борьбе".
Далее заявлялся протест против создания индийской армией поста на перевале Натху Ла на сиккимско-тибетской границе и содержалось требование в трёхдневный срок убрать пост. А также вернуть 800 овец и 59 яков, якобы похищенных индийцами в этом районе.
"Грозное китайское предупреждение" вызвало бурное веселье во всём мире. Перефразируя известного русского сатирика – от них злодейств ждали, чуть ли не с атомной бомбой, а они про овец и яков.
Индийцы тоже смеялись и начали перебрасывать подразделения армии и ВВС с Востока на Запад.
А Пакистан понял, что КНР не пойдёт на активное вмешательство.
Войну надо было заканчивать.
Пакистан вступил в войну в ранге стратегического партнёра США и всего Свободного мира, члена созданных американцами в Азии по образцу НАТО военно-политических блоков СЕНТО и СЕАТО, при этом ставшего другом КНР, Индонезии и ряда прогрессивных арабских режимов, и сделавшего шаги по нормализации отношений с СССР.
Внешнеполитическое положение Индии было гораздо тяжелее. КНР – враг, СССР – отношения только-только восстанавливаются после серьёзного охлаждения, вызванного позицией Москвы в ходе Гималайской войны 1962 года, США, Британия и Запад – после Гималайской войны отношения вроде как улучшались, но всё так запутано, короче "и не друг, и не враг, а так".
Утром 6 сентября 1965 года в Равалпинди Айюб и Бхутто встретились с американским послом Уолтером Макконахью и спросили его, готовы ли США помочь Пакистану в отражении индийской агрессии на основании двустороннего оборонительного договора 1959 года. Посол дал отрицательный ответ, констатировав, что "вы сами посеяли ветер – и теперь пожинаете бурю". Айюб, до этого всегда отвергавший "индийские инсинуации" в беседах с послом, теперь неожиданно легко признал факт проведения операций в Кашмире.
- Господин президент, и вот индийцы схватили вас за горло.
- Мы сами в силах отрубить любые руки, сцепившиеся на горле Пакистана.
Как докладывал Макконахью в госдеп, Айюб выглядел немного растерянным и подавленным. А вот Бхутто был возбуждён и горел решимостью сражаться, высказав уверенность, что эта война закончится тем, что "мы вышвырнем индусов из Кашмира".
Генсек ООН У Тан призвал к немедленному безоговорочному прекращению огня, призыв был поддержан и резолюцией Совбеза ООН. . У Тан посетил Равалпинди 9 сентября и Дели 12 сентября.
Шастри согласился на перемирие при условии прекращения пакистанского вмешательства в Кашмире ("мы не согласимся на условия, которые оставят открытой дверь для дальнейших проникновений").
Пакистан поставил условием вывод индийских войск из Кашмира и отправку туда миротворцев ООН для подготовки в течение 3 месяцев референдума о самоопределении Кашмира ("действия, которые устранили бы истинную причину данного конфликта").
Запад прибег к более серьёзным аргументам. Ещё 5 сентября 1965 года министерство обороны США издало распоряжение о полном прекращении всех поставок оружия и боеприпасов Индии и Пакистану.
8 сентября США, Великобритания и Канада объявили о полном эмбарго на поставку оружия и боеприпасов обеим странам до прекращения войны. Через несколько дней к эмбарго присоединились Франция и Швеция.
Госсекретарь Дин Раск откровенно заявил: "Хорошо, раз вы так хотите воевать – воюйте себе на здоровье, но мы не намерены за это платить".
Позиция Вашингтона стала шоком для пакистанского руководства. "Американцы нас предали!" – такими были настроения в обществе. 9 сентября раздосадованный Айюб в телефонном разговоре с шахом Ирана даже заявил, что США "желает уничтожить Пакистан".
СССР поддержала призывы ООН к немедленному прекращению огня, но к оружейному эмбарго не присоединился. Тут стоит пояснить, что в тот период времени советское оружие ещё не господствовало в индийской армии. Самолёты, артиллерия и танки у индийцев в войне 1965 года были преимущественно британскими и французскими, СССР к тому времени поставил Индии только небольшое количество танков ПТ-76, истребителей МиГ-21 и военно-транспортных Ан-12.
В письмах руководителей обеих стран от 4 и 17 сентября глава советского правительства Косыгин предлагал посредничество СССР.
Пакистан пытался призвать к солидарности исламского мира против "индусов-идолопоклонников". После телефонных переговоров с Анкарой и Тегераном, 10 сентября Иран и Турция выпустили совместное заявление, в котором возлагали ответственность за войну на Индию и выражали готовность оказать всемерную поддержку Пакистану, в том числе военными поставками и направлением частей ВВС. Последнее не было реализовано из-за вмешательства США, но небольшое количество американских боеприпасов Иран и Турция Пакистану всё же поставили.
Единства исламского мира не получилось – из-за Малайзии. Малазийский представитель в ООН Рамани выступил в Совбезе ООН 17 сентября с решительным осуждением "провокационной политики" Пакистана в Кашмире, сравнив её с тем, что делает Индонезия против Малайзии на севере Борнео.
После того как премьер-министр Малайзии Тунку Абдул Рахмана отказался дезавуировать заявление Рамани, Пакистан разорвал дипотношения с Малайзией.
Представители Малайзии и Индии провели консультации по вопросам оборонного сотрудничества – полагаю, речь шла об обходе официального британского эмбарго на поставки боеприпасов Индии (по аналогии с обходом американского эмбарго Пакистаном с помощью Ирана и Турции).
В итоге сколь-либо значимую поддержку Пакистан получил только со стороны Индонезии.
Отношения Индии с Индонезией в тот момент находились на низшей точке, времена "антиколониальной дружбы" Неру и Сукарно остались в прошлом. Готовясь к отвоеванию Западного Ириана у голландцев в начале 60-х годов, Индонезия при помощи СССР получила мощный флот, уступавший из стран бассейна Индийского океана (который в Индонезии называли "Индонезийским") только индийскому.
И начиная с 1962 года предъявляла территориальные претензии на Андаманские и Никобарские острова, с точки зрения Индонезии всегда бывшие частью суматранских государств. Из-за этого приоритетом ВМФ Индии стала оборона островов.
С началом войны Индонезия решительно поддержала Пакистан. 10 сентября в Джакарту в качестве спецпосланника президента Айюба прибыл бывший главком ВВС Асгар Хан, он встретился с президентом Сукарно, провёл переговоры с главкомами ВВС и ВМФ Индонезии Омаром Дани и Эдди Мартадинатом.
Стороны согласовали направление в Пакистан несколько эскадрилий МиГ-15 ВВС Индонезии, в случае если война затянется до начала октября.
Джакарта согласилась направить для защиты Восточного Пакистана 2 подлодки советского производства – "Нагарансан" (командир – лейтенант Ясфурул Малик) и "Брамастра" (командир – лейтенант Басуки). Они прибыли в Читтагонг в 20-х числах сентября, уже после заключения перемирия.
Также по просьбе пакистанцев, дабы нервировать индийцев, индонезийцы активизировали полёты самолётов-разведчиков в районе Андаманских островов.
На встрече с президентом США Джонсоном 9 сентября посол Индии в Вашингтоне Браджкумар Неру (двоюродный брат Джавахарлала) прямо заявил, что против Индии сложилась ось Пакистан-Индонезия-КНР.
Именно на Пекин и были обращены основные надежды Пакистана.
Ещё до начала основной фазы войны, 4 сентября в Карачи министр иностранных дел КНР Чэнь И встретился с Бхутто. И заявил на пресс-конференции, что КНР всецело "поддерживает борьбу народа Кашмира против кровавой индийской тирании" и поддержит "любые действия Пакистана в ответ на подлые индийские провокации".
Возможность китайского вмешательства в конфликт на стороне Пакистана беспокоила как Индию, так и США. Из-за этого Дели отказался от операций против Восточного Пакистана.
В Вашингтоне же переживали из-за того, что вмешательство КНР может повлечь вмешательство СССР и его союзников – президент Джонсон в частных беседах повторял, что "мы не можем допустить, чтобы это стало Третьей Мировой".
15 сентября госсекретарь Дин Раск на пресс-конференции в Вашингтоне публично предупредил КНР "держаться в стороне" от конфликта Индии и Пакистана. В тот же день в Варшаве посол США в Польше Джон Кэбот передал послу КНР Ван Кёчюню предупреждение, чтобы Китай не вмешивался в индо-пакистанский конфликт, во избежание "серьёзных ответных шагов" со стороны Штатов.
Видимо, эти предупреждения и повлияли, что позиция Пекина оказалась не столь решительной, как того ожидали (и боялись) во всём мире.
16 сентября, через 10 дней после начала горячей фазы войны, КНР наконец-то соизволил донести до мира свою позицию. В ноте, вручённой послу Индии в МИД КНР в самых резких выражениях гневно осуждалась "неспровоцированная индийская агрессия против Пакистана", в связи с чем КНР "не прекратит поддержку Пакистана в его справедливой борьбе".
Далее заявлялся протест против создания индийской армией поста на перевале Натху Ла на сиккимско-тибетской границе и содержалось требование в трёхдневный срок убрать пост. А также вернуть 800 овец и 59 яков, якобы похищенных индийцами в этом районе.
"Грозное китайское предупреждение" вызвало бурное веселье во всём мире. Перефразируя известного русского сатирика – от них злодейств ждали, чуть ли не с атомной бомбой, а они про овец и яков.
Индийцы тоже смеялись и начали перебрасывать подразделения армии и ВВС с Востока на Запад.
А Пакистан понял, что КНР не пойдёт на активное вмешательство.
Войну надо было заканчивать.