Патриотическая истерия, захлестнувшая в первые месяцы 1878 года Лондон, символом которой стал клич "Джинго!", коснулась и политической верхушки.
"Джинго!" напевали не только мальчишки на улицах, но и королева Виктория.
После известия о падении Плевны, 14 декабря 1877 года Дизраэли предложил кабинету экстренно созвать парламент, чтобы санкционировать дополнительные военные расходы и призыв резервистов в связи с событиями на Балканах. Солсбери, Карнарвон и Дерби решительно выступили против, Дизраэли грозился отставкой, но не смог настоять на своём.
Оппозиционеры резонно указывали премьеру, что ценность турок как союзников невелика, а иных необнаруживается – что было ярко продемонстрировано на традиционном банкете у лорда-мэра Лондона в ноябре 1877 года, который проигнорировали по разным причинам послы всех Великих держав.
Дизраэли понял, что с фрондирующими лордами-тяжеловесами надо что-то делать и предпринял активные шаги по перетягиванию на свою сторону министра по делам Индии Солсбери. В ходе оживлённой тайной переписки стороны пришли к консенсусу – Россию надо остановить, но сделать это надо без войны.
Дизраэли был уверен, что Россия не хочет войны и Британии всего лишь надо продемонстрировать решимость воевать – "если поддержать [нашу позицию] посылкой британского флота на Босфор и высадкой десанта в Галлиполи… без объявления войны России".
Британский парламент начал работу 17 января 1878-го. В речи королевы на открытии парламентской сессии прозвучало откровенное предупреждение России о том, что британский нейтралитет в Восточном вопросе имеет свои границы – "любое наступление на Константинополь освобождает нас от нейтралитета".
А негласно военный атташе полковник Уэлсли, по тайному поручению Дизраэли, заявил в Санкт-Петербурге Александру II, что если "последует вторая кампания, нейтралитет Великобритании не может быть сохранён, и она стает воюющей стороной".
23 января 1878-го, после панической телеграммы посла Лэйарда из Константинополя о том, что русские готовят штурм города, Дизраэли настоял на посылке Средиземноморской эскадры, стоящей в Безик-бей, в Проливы. Солсбери впервые поддержал премьера, Дерби и Карнарвона заявили, что подадут в отставку.
Но на следующий день посол Лэйард сообщил, что условия перемирия согласованы, и эскадра адмирала Хорнби покинула Дарданеллы. Какой-то шутник в Константинополе прибил к ограде британского посольства по поводу странного маневрирования броненосцев Её Величества объявление: "Между Безикой и Константинополем утерян флот, нашедшему будет выдано вознаграждение".
Дерби и Карнарвон вернулись в кабинет, но ненадолго.
Граф Карнарвон покинул пост министра колоний 4 февраля 1878-го после нового скандала. Во время встречи с делегацией из Южной Африки (Карнарвон пытался создать из английских колоний и бурских республик федерацию по типу Канады), министр заявил, что сейчас в Англии мало кто с удовольствием вспоминает, как страна оказалась втянута в Крымскую войну: "И я уверен, что нет никого достаточно безумного, кто желал бы повторения этого".
Заявление министра приветствовала либеральная оппозиция. Но вот Дизраэли резко выговорил ему на заседании кабинета, а королева Виктория учинила форменную истерику. После чего Карнарвону оставалось только подать в отставку.
9 февраля 1878-го радостный Дизраэли написал по поводу последних событий в Лондоне королеве: "Страна наконец пробудилась!".
25 февраля парламент санкционировал запрошенные правительством чрезвычайные военные расходы в 6 миллионов фунтов, против голосовала только часть либералов во главе с Гладстоном и его союзниками.
23 марта 1878 года был обнародован текст Сан-Стефанского мирного договора.
27 марта британский кабинет санкционировал призыв 20 тысяч резервистов и переброску 7 тысяч солдат Индийской армии на Мальту. Протестуя против этого, подал в отставку лорд Дерби. Министром иностранных дел становится лорд Солсбери.
Внесённые либералами Уилфредом Лоусоном и лордом Хартингтоном в начале апреля резолюции о запрете призыва резервистов и переброске Индийской армии проваливаются в палате общин под дружное скандирование "Джинго!" – за них проголосовало всего 96 депутатов. Даже традиционные сторонники гладстоновских либералов – ирландцы из Лиги гомруля – не поддержали эти резолюции.
8 апреля 1878 года Дизраэли в речи в палате лордов заявляет о неприемлимости для Британии Сан-Стефанского мира, который превращает Османскую империю в "игрушку в руках России". Единственный выход без войны – согласование условий мирного договора на конгрессе Великих держав.
В течение мая происходят активные закулисные контакты участников конфликта, в результате которых Англия заполучает Кипр в качестве компенсации за труды. А 30 мая 1878-го подписывается тайное англо-русское соглашение, в котором британцы признавали получение Россией Южной Бессарабии, Карса и Батума.
Благодаря клерку Форин Оффиса Чарлзу Марвину текст соглашения просочился в прессу и наделал много шума в обществе – причём больше всех шумели джингоисты, недовольные "уступками России". Солсбери официально назвал текст "фальшивкой".
13 июня 1878-го начал работу Берлинский конгресс, Британию на нём представляли Дизраэли и Солсбери.
"Джинго!" напевали не только мальчишки на улицах, но и королева Виктория.
После известия о падении Плевны, 14 декабря 1877 года Дизраэли предложил кабинету экстренно созвать парламент, чтобы санкционировать дополнительные военные расходы и призыв резервистов в связи с событиями на Балканах. Солсбери, Карнарвон и Дерби решительно выступили против, Дизраэли грозился отставкой, но не смог настоять на своём.
Оппозиционеры резонно указывали премьеру, что ценность турок как союзников невелика, а иных необнаруживается – что было ярко продемонстрировано на традиционном банкете у лорда-мэра Лондона в ноябре 1877 года, который проигнорировали по разным причинам послы всех Великих держав.
Дизраэли понял, что с фрондирующими лордами-тяжеловесами надо что-то делать и предпринял активные шаги по перетягиванию на свою сторону министра по делам Индии Солсбери. В ходе оживлённой тайной переписки стороны пришли к консенсусу – Россию надо остановить, но сделать это надо без войны.
Дизраэли был уверен, что Россия не хочет войны и Британии всего лишь надо продемонстрировать решимость воевать – "если поддержать [нашу позицию] посылкой британского флота на Босфор и высадкой десанта в Галлиполи… без объявления войны России".
Британский парламент начал работу 17 января 1878-го. В речи королевы на открытии парламентской сессии прозвучало откровенное предупреждение России о том, что британский нейтралитет в Восточном вопросе имеет свои границы – "любое наступление на Константинополь освобождает нас от нейтралитета".
А негласно военный атташе полковник Уэлсли, по тайному поручению Дизраэли, заявил в Санкт-Петербурге Александру II, что если "последует вторая кампания, нейтралитет Великобритании не может быть сохранён, и она стает воюющей стороной".
23 января 1878-го, после панической телеграммы посла Лэйарда из Константинополя о том, что русские готовят штурм города, Дизраэли настоял на посылке Средиземноморской эскадры, стоящей в Безик-бей, в Проливы. Солсбери впервые поддержал премьера, Дерби и Карнарвона заявили, что подадут в отставку.
Но на следующий день посол Лэйард сообщил, что условия перемирия согласованы, и эскадра адмирала Хорнби покинула Дарданеллы. Какой-то шутник в Константинополе прибил к ограде британского посольства по поводу странного маневрирования броненосцев Её Величества объявление: "Между Безикой и Константинополем утерян флот, нашедшему будет выдано вознаграждение".
Дерби и Карнарвон вернулись в кабинет, но ненадолго.
Граф Карнарвон покинул пост министра колоний 4 февраля 1878-го после нового скандала. Во время встречи с делегацией из Южной Африки (Карнарвон пытался создать из английских колоний и бурских республик федерацию по типу Канады), министр заявил, что сейчас в Англии мало кто с удовольствием вспоминает, как страна оказалась втянута в Крымскую войну: "И я уверен, что нет никого достаточно безумного, кто желал бы повторения этого".
Заявление министра приветствовала либеральная оппозиция. Но вот Дизраэли резко выговорил ему на заседании кабинета, а королева Виктория учинила форменную истерику. После чего Карнарвону оставалось только подать в отставку.
9 февраля 1878-го радостный Дизраэли написал по поводу последних событий в Лондоне королеве: "Страна наконец пробудилась!".
25 февраля парламент санкционировал запрошенные правительством чрезвычайные военные расходы в 6 миллионов фунтов, против голосовала только часть либералов во главе с Гладстоном и его союзниками.
23 марта 1878 года был обнародован текст Сан-Стефанского мирного договора.
27 марта британский кабинет санкционировал призыв 20 тысяч резервистов и переброску 7 тысяч солдат Индийской армии на Мальту. Протестуя против этого, подал в отставку лорд Дерби. Министром иностранных дел становится лорд Солсбери.
Внесённые либералами Уилфредом Лоусоном и лордом Хартингтоном в начале апреля резолюции о запрете призыва резервистов и переброске Индийской армии проваливаются в палате общин под дружное скандирование "Джинго!" – за них проголосовало всего 96 депутатов. Даже традиционные сторонники гладстоновских либералов – ирландцы из Лиги гомруля – не поддержали эти резолюции.
8 апреля 1878 года Дизраэли в речи в палате лордов заявляет о неприемлимости для Британии Сан-Стефанского мира, который превращает Османскую империю в "игрушку в руках России". Единственный выход без войны – согласование условий мирного договора на конгрессе Великих держав.
В течение мая происходят активные закулисные контакты участников конфликта, в результате которых Англия заполучает Кипр в качестве компенсации за труды. А 30 мая 1878-го подписывается тайное англо-русское соглашение, в котором британцы признавали получение Россией Южной Бессарабии, Карса и Батума.
Благодаря клерку Форин Оффиса Чарлзу Марвину текст соглашения просочился в прессу и наделал много шума в обществе – причём больше всех шумели джингоисты, недовольные "уступками России". Солсбери официально назвал текст "фальшивкой".
13 июня 1878-го начал работу Берлинский конгресс, Британию на нём представляли Дизраэли и Солсбери.