Рассказывал про I съезд КПК и его музей в Шанхае. Но на территории бывшей французской концессии Шанхая есть ещё целый ряд мест, связанных с революционным прошлым Китая.
Синань Лу – тихая улочка 2-3-этажных старинных особняков-шикумэнов на территории бывшей французской концессии. У одного из домов на левой стороне дежурят полицейские. Табличка извещает, что это дом-музей Шанхайского представительства КПК, но в англоязычных источниках данный памятник фигурирует как "резиденция Чжоу Эньлая".
Как и в дом проведения I съезда КПК, в этот музей пускали бесплатно, но с выдачей билета. И также внутри запрещалось фотографировать, за чем бдительно следил охранник.
С мая по ноябрь 1946-го трёхэтажный особняк на Синаньской улице занимало Шанхайское представительство КПК – делегация китайских коммунистов на переговорах с гоминдановскими властями в последней попытке предотвратить возобновление гражданской войны. Возглавлял делегацию, как и в ходе прошлых раундов переговоров, один из лидеров китайских коммунистов Чжоу Эньлай.
Чжоу Эньлай родился в 1898-м в уважаемой семье потомственных шэньши (чиновников) (Хрущёв как-то в лицо назвал Чжоу "представителем привилегированного класса мандаринов"), получил хорошее образования в миссионерских школах, которое продолжил в Европе. Там же, в среде китайского студенчества в Европе началась и его политическая карьера. Умница, яркий оратор и просто хороший человек, которого всегда отличали личная скромность и неприхотливость в пище и одежде, Чжоу быстро стал фактическим лидером китайского коммунистического студенчества. По возвращению в Китай возглавил политотдел кузницы китайских армейских революционных кадров – академии Вампу.
После начала войны между гоминдановцами и коммунистами Чжоу руководит деятельностью подпольной части Компартии в Шанхае. Перебравшись в Центральный советский район в 1931-м, он на какое-то время выходит на передовые роли во всей Компартии, оттесняя самого Мао, становится политкомиссаром китайской Красной армии. Но к середине 30-х добровольно уступает первенство Мао Цзэдуну, сосредотачиваясь на политико-дипломатической деятельности КПК, возглавлял представительство КПК в гоминдановских столицах.
Чжоу стал одной из главных мишеней первой большой кампании Мао по борьбе с внутрипартийными врагами – Чжэнфыну ("упорядочению стиля"), проводившейся в Яньнани в 1943-45 годах.
Сразу по провозглашению КНР Чжоу возглавил правительство – Государственный совет. И оставался его премьером вплоть до своей кончины в январе 1976 года. Также он фактически был единоличным руководителем всей внешней политики Красного Китая. Несмотря на все бури, бушевавшие внутри страны, Чжоу всегда был рядом с Мао.
Обладавший фантастической работоспособностью канцлер при императоре, никогда не пытавшийся стать императором.
"Любое дело он обдумывал до конца, во всех мельчайших подробностях. Он обладал железной логикой. Любой вопрос решал с быстротой молнии, каждому делу отдавался целиком" – так писал о Чжоу китайский академик Го Можо, работавший какое-то время под его началом в политуправлении НОАК.
На первом этаже особняка располагается кабинет и спальня Чжоу Эньлая. Тут же рядом дежурили телохранители Чжоу.
На втором этаже – зал заседаний и кабинет Дун Биу, заместителя Чжоу по делегации, ещё одного "непотопляемого", единственного, кроме Мао, делегата I съезда КПК, умершего своей смертью и на высокой должности.
Под крышей – общая спальня всех остальных членов делегации.
Обстановка весьма скромная, общая спальня с двухъярусными кроватями напоминает студенческую общягу.
Из дома выхожу в тихий дворик с газончиками. Всё очень европейское, о Китае напоминает только фонтанчик с золотыми рыбками, в который китайцы бросают монетки.
Во дворике участники делегации имели привычку обедать и даже праздновали 60-летия одного из членов делегации, знаменитого маршала Чжу Дэ.
Прислуга жила в отдельном 2-этажном здании во дворе. Теперь там размещена экспозиция о деятельности Шанхайского представительства КПК.
А в дальнем конце двора, у самого забора, стоит и статуя Чжоу Эньлая.
Не принято (почти) в КНР ставить повсюду каменных истуканов - вот и попадаются такие очень человечные статуи в самых необычных местах (как статуя Чэнь И на шанхайском Бунде).
Обратите внимание - при том, что на подавляющем большинстве фотографий Чжоу представлен в классическом китайском френче, скульптор изобразил его в западном костюме. Правда ошибся - не думаю, что такой дотошный человек как Чжоу не знал, что однобортный костюм не застёгивается на нижнюю пуговицу :)
Вопросов вокруг личности Чжоу много. К нашей стране Чжоу никогда хорошо не относился, именно он стоял за разрывом китайско-советского альянса и именно он наладил отношения КНР с США. Его активная роль в "культурной революции", о которой в современной КНР не принято вспоминать – но он повинен в гибели множества людей ничуть не меньше проклинаемых Линь Бяо, Кан Шэна или Цзян Цин. Да, кого-то он смог спасти – ценой того, что обрёк на смерть гораздо большее количество людей.
Но можно ли его судить за это? Ведь зачастую он демонстрировал просто чудеса политической эквилибристики, чтобы обеспечить нормальную работу государства. И пожертвовал ради этого жизнью любимой приёмной дочери.
И свои грехи премьер Чжоу прекрасно осознавал – как свидетельствуют его знаменитые слова при прощании с сотрудниками, когда он, смертельно больной, отправлялся в больницу, попросил их в будущем не замарывать чёрной краской его лицо на совместных фотографиях.
И ради чего?
Верил ли Чжоу в коммунизм? Не знаю. Да, его приёмным сыном был "мясник Тяньаньмэнь" Ли Пэн, последний китайский премьер, для которого идеи марксизма-ленинизма хоть что-то значили. Но всю свою карьеру Чжоу защищал и продвигал архитектора китайских реформ Дэн Сяопина, и именно в нём он видел своего преемника.
Но точно он верил в Китай. И верил в Мао, как того, кто сможет поднять Китай из той ямы, где он очутился в начале ХХ столетия. Он вполне осознанно сделал свой выбор в пользу Мао в середине 30-х и никогда его не менял.
А народ Китая верил и верит в "доброго Чжоу". В то время, как другие вожди устраивали "большие скачки" и "культурные революции", боролись с империалистами и воробьями, один премьер Чжоу думал о том, чтобы у простого Ли или Вана была чашка риса на завтрак.
Так что, как и сказал Дэн Сяопин Ориане Фалаччи: "Китайский народ его простил и оправдал".
Синань Лу – тихая улочка 2-3-этажных старинных особняков-шикумэнов на территории бывшей французской концессии. У одного из домов на левой стороне дежурят полицейские. Табличка извещает, что это дом-музей Шанхайского представительства КПК, но в англоязычных источниках данный памятник фигурирует как "резиденция Чжоу Эньлая".
Как и в дом проведения I съезда КПК, в этот музей пускали бесплатно, но с выдачей билета. И также внутри запрещалось фотографировать, за чем бдительно следил охранник.
С мая по ноябрь 1946-го трёхэтажный особняк на Синаньской улице занимало Шанхайское представительство КПК – делегация китайских коммунистов на переговорах с гоминдановскими властями в последней попытке предотвратить возобновление гражданской войны. Возглавлял делегацию, как и в ходе прошлых раундов переговоров, один из лидеров китайских коммунистов Чжоу Эньлай.
Чжоу Эньлай родился в 1898-м в уважаемой семье потомственных шэньши (чиновников) (Хрущёв как-то в лицо назвал Чжоу "представителем привилегированного класса мандаринов"), получил хорошее образования в миссионерских школах, которое продолжил в Европе. Там же, в среде китайского студенчества в Европе началась и его политическая карьера. Умница, яркий оратор и просто хороший человек, которого всегда отличали личная скромность и неприхотливость в пище и одежде, Чжоу быстро стал фактическим лидером китайского коммунистического студенчества. По возвращению в Китай возглавил политотдел кузницы китайских армейских революционных кадров – академии Вампу.
После начала войны между гоминдановцами и коммунистами Чжоу руководит деятельностью подпольной части Компартии в Шанхае. Перебравшись в Центральный советский район в 1931-м, он на какое-то время выходит на передовые роли во всей Компартии, оттесняя самого Мао, становится политкомиссаром китайской Красной армии. Но к середине 30-х добровольно уступает первенство Мао Цзэдуну, сосредотачиваясь на политико-дипломатической деятельности КПК, возглавлял представительство КПК в гоминдановских столицах.
Чжоу стал одной из главных мишеней первой большой кампании Мао по борьбе с внутрипартийными врагами – Чжэнфыну ("упорядочению стиля"), проводившейся в Яньнани в 1943-45 годах.
Сразу по провозглашению КНР Чжоу возглавил правительство – Государственный совет. И оставался его премьером вплоть до своей кончины в январе 1976 года. Также он фактически был единоличным руководителем всей внешней политики Красного Китая. Несмотря на все бури, бушевавшие внутри страны, Чжоу всегда был рядом с Мао.
Обладавший фантастической работоспособностью канцлер при императоре, никогда не пытавшийся стать императором.
"Любое дело он обдумывал до конца, во всех мельчайших подробностях. Он обладал железной логикой. Любой вопрос решал с быстротой молнии, каждому делу отдавался целиком" – так писал о Чжоу китайский академик Го Можо, работавший какое-то время под его началом в политуправлении НОАК.
На первом этаже особняка располагается кабинет и спальня Чжоу Эньлая. Тут же рядом дежурили телохранители Чжоу.
На втором этаже – зал заседаний и кабинет Дун Биу, заместителя Чжоу по делегации, ещё одного "непотопляемого", единственного, кроме Мао, делегата I съезда КПК, умершего своей смертью и на высокой должности.
Под крышей – общая спальня всех остальных членов делегации.
Обстановка весьма скромная, общая спальня с двухъярусными кроватями напоминает студенческую общягу.
Из дома выхожу в тихий дворик с газончиками. Всё очень европейское, о Китае напоминает только фонтанчик с золотыми рыбками, в который китайцы бросают монетки.
Во дворике участники делегации имели привычку обедать и даже праздновали 60-летия одного из членов делегации, знаменитого маршала Чжу Дэ.
Прислуга жила в отдельном 2-этажном здании во дворе. Теперь там размещена экспозиция о деятельности Шанхайского представительства КПК.
А в дальнем конце двора, у самого забора, стоит и статуя Чжоу Эньлая.
Не принято (почти) в КНР ставить повсюду каменных истуканов - вот и попадаются такие очень человечные статуи в самых необычных местах (как статуя Чэнь И на шанхайском Бунде).
Обратите внимание - при том, что на подавляющем большинстве фотографий Чжоу представлен в классическом китайском френче, скульптор изобразил его в западном костюме. Правда ошибся - не думаю, что такой дотошный человек как Чжоу не знал, что однобортный костюм не застёгивается на нижнюю пуговицу :)
Вопросов вокруг личности Чжоу много. К нашей стране Чжоу никогда хорошо не относился, именно он стоял за разрывом китайско-советского альянса и именно он наладил отношения КНР с США. Его активная роль в "культурной революции", о которой в современной КНР не принято вспоминать – но он повинен в гибели множества людей ничуть не меньше проклинаемых Линь Бяо, Кан Шэна или Цзян Цин. Да, кого-то он смог спасти – ценой того, что обрёк на смерть гораздо большее количество людей.
Но можно ли его судить за это? Ведь зачастую он демонстрировал просто чудеса политической эквилибристики, чтобы обеспечить нормальную работу государства. И пожертвовал ради этого жизнью любимой приёмной дочери.
И свои грехи премьер Чжоу прекрасно осознавал – как свидетельствуют его знаменитые слова при прощании с сотрудниками, когда он, смертельно больной, отправлялся в больницу, попросил их в будущем не замарывать чёрной краской его лицо на совместных фотографиях.
И ради чего?
Верил ли Чжоу в коммунизм? Не знаю. Да, его приёмным сыном был "мясник Тяньаньмэнь" Ли Пэн, последний китайский премьер, для которого идеи марксизма-ленинизма хоть что-то значили. Но всю свою карьеру Чжоу защищал и продвигал архитектора китайских реформ Дэн Сяопина, и именно в нём он видел своего преемника.
Но точно он верил в Китай. И верил в Мао, как того, кто сможет поднять Китай из той ямы, где он очутился в начале ХХ столетия. Он вполне осознанно сделал свой выбор в пользу Мао в середине 30-х и никогда его не менял.
А народ Китая верил и верит в "доброго Чжоу". В то время, как другие вожди устраивали "большие скачки" и "культурные революции", боролись с империалистами и воробьями, один премьер Чжоу думал о том, чтобы у простого Ли или Вана была чашка риса на завтрак.
Так что, как и сказал Дэн Сяопин Ориане Фалаччи: "Китайский народ его простил и оправдал".