Продолжаю рассказывать о "арабской весне" в странах Персидского залива. Пора поговорить о самой "горячей точке" 2011-го в этом регионе – Бахрейне.
Бахрейн был первым государством Залива, где была обнаружена нефть, первым, в которое хлынул поток нефтедолларов. Будет и первым, где этот поток иссякнет – лет через 10-15.
В последние десятилетия в государстве были предприняты попытки диверсификации экономики, но пока результаты не впечатляют и доходы от нефти и газа покрывают 75 % государственных расходов.
При этом уже сейчас нефтеперерабатывающая промышленность страны работает большей частью на саудовской нефти.
Превращение Бахрейна в международный исламский банковский центр, приватизация и строительство нового порта и промышленных предприятий обеспечили Бахрейну самые высокие темпы роста ВВП в арабском мире.
Ещё власти пытаются превратить страну в региональный центр высшего образования, но тут конкуренция велика.
В Бахрейне достаточно велик (по заливовским меркам) уровень безработицы среди местных – свыше 4 %. В 2007-м в стране даже были учреждены пособия по безработице. При этом, как везде в регионе, в стране огромное количество гастарбайтеров из Индии, Бангладеш, Филиппин.
Бахрейн поддерживает тесные отношения с США (база 5-го флота, статус "важного союзника США вне НАТО"), а также соседями по региону, прежде всего Саудовской Аравией, которая активно инвестирует средства в экономику своего соседа ("курирует" эти проекты саудовский принц Аль-Валид бин-Талал).
Главная проблема Бахрейна – противоречие между правящим суннитским меньшинством и шиитским (примерно 70-75 % населения, официально подобная статистика в стране запрещена) большинством.
Данные противоречия на протяжении всей истории страны с момента получения независимости в 1971-м не раз приводили к кризисам – разгон первого парламента в 1975-м, попытка переворота в 1981-м, интифада во второй половине 90-х годов.
Как раз в результате бахрейнской интифады и была создана современная политическая система страны. Наследовавший в марте 1999-го своему отцу Хамад ибн-Иса Аль-Халифа пообещал демократические реформы, превращающие монархию абсолютную в конституционную.
Он амнистировал политзаключённых, упразднил суд госбезопасности, отменил закон о госбезопасности, позволявший задерживать людей без суда и следствия на срок до 3-х лет. В феврале 2001-го бахрейнцы на референдуме одобрили конституционную реформу.
Бахрейн превратился из эмирата в королевство, где власть монарха ограничивал двухпалатный парламент с избираемой нижней Палатой депутатов. Избирательные права получили и женщины. Был создан Верховный юридический совет для унификации пёстрой судебной системы страны. Создавался независимый финансовый орган по борьбе с коррупцией.
Но король по-прежнему единолично назначал Совет министров (у Бахрейна за всё время независимости был и есть всего один премьер-министр – Халифа ибн-Султан Аль-Халифа, дядя короля), ключевые посты в котором занимали члены правящей династии. Все решения, принятые Палатой депутатов, подлежали ратификацией назначаемой королём верхней палатой – Советом шуры.
Реформы не полностью удовлетворили оппозицию, в которой решающую роль играют исламисты. Они требовали роспуска Совета шуры, считая, что только религиозные авторитеты имеют право отменять законы, принятые всенародно избранным парламентом, ибо "депутаты могут истолковать неправильно Слово Божье".
К тому же, король старается назначать в Совет шуры либеральных академиков, женщин и представителей христианского и еврейского меньшинства, стараясь уравновесить нижнюю палату, где доминируют исламисты и консервативная племенная верхушка (из прочих там есть только бывшие коммунисты).
Общим было требование создания партийных правительств. "Мы с нетерпением ждём дня, когда любой гражданин нашей страны, будь он суннитом или шиитом, сможет стать премьер-министром" – сказал глава крупнейшей партии "Аль-Вифак" шейх Али Салман.
Исламисты так же были недовольны предоставлением широких юридических прав женщинам.
Новое обострение ситуации началось в сентябре 2006-го, когда советник министра по делам кабинета, британский гражданин Салах Бандар раскрыл данные о тайной целенаправленной антишиитской политике кабинета – миллионы долларов тратились на обращение шиитов в суннитов, подкуп шиитов для отказа от участия в выборах, прослушку телефонных разговоров, активную кампанию в И-нете, привлечение в страну суннитов из других стран.
"Бандаргейт" вызвал сильнейшее возмущение шиитов. А подтверждение словам Бандара видел любой бахрейнец, когда власти по бросовым ценам продавали земельные наделы (вместе с гражданством) суннитам из Сирии и Саудовской Аравии, в то время, как шииту практически невозможно было получить ту же землю даже за взятку!
Можно заключить, что в первое десятилетие XXI века бахрейнский режим допустил стратегическую ошибку, отказавшись от любых форм инкорпорирования шиитской верхушки во власть. Шанс, возникший в 2001-м, не был использован.
В последние годы критика режима нарастала, на что он отвечал "закручиванием гаек". Регулярно происходили аресты правозащитников и журналистов, ужесточалась цензура СМИ.
Пиком стали события вокруг парламентских и муниципальных выборов в октябре 2010 года. Власти к выборам приурочили "раскрытие" нового "шиитского заговора" с сотнями арестованных активистов и подвергли оппозицию жесточайшему прессингу.
В итоге большинство оппозиции выборы бойкотировало. Только крупнейшая партия – Национальное исламское общество "Аль-Вифак" ("Согласие") – участвовала в выборах, получив, несмотря на многочисленные нарушения в ходе голосования, больше всего мест – 18 из 40-ка. Но даже её лидер Али Салман сказал, что "одна неделя этой предвыборной кампании уничтожила все достижения 10 лет".
Поэтому к началу "весны" Бахрейн был готов взорваться. Датой начала протестов было выбрано 14 февраля 2011-го – 10-я годовщина референдума по конституционной реформе. За несколько дней до этого король попытался банально подкупить подданных, обещав раздать по 1 тысяче динаров каждой семье. Не помогло.
14 февраля тысячи людей (как шииты, так и придерживающиеся секуляристских взглядов сунниты) вышли на демонстрации в Манаме и других населённых пунктах королевства. Они требовали политический реформы с переходом от "исполнительной" к полноценной конституционной монархии, борьбы с коррупцией, равноправия шиитов с суннитами, освобождения политзаключённых. Специфическим требованием была "национализация" армии и полиции, то есть прекращение её формирования из суннитов-иностранцев (главным образом жителей Пакистана, Иордании и Йемена).
Полиция ответила дубинками, слезоточивым газом и резиновыми пулями. Вечером один из демонстрантов был застрелен полицейскими. На следующий день его похороны превратились в новую демонстрацию с новыми столкновениями, в которых снова погиб человек.
Вечером 15-го 10 тысяч человек оккупировали Жемчужную площадь в центре столицы и начали устанавливать там палатки. Король появился на телевидении и обещал независимое расследование смертей.
В ночь на 17 февраля полиция снесла палаточный лагерь на Жемчужной площади и оградила её колючей проволокой, при этом было убито минимум 3 человека. Больницы были переполнены ранеными, а министр здравоохранения врал с телеэкрана, что всего несколько человек получили лёгкие ранения.
Днём в Манаму были введены армейские подразделения с бронетехникой, установившие свои блок-посты. Командование предупредило, что применит любые меры для предотвращения беспорядков.
17 февраля 18 депутатов парламента от "Аль-Вифак", назвав ночные события "гнусной бойней", отказались от своих мандатов. Ушли в отставку и 4 члена Совета шуры.
В последующие дни происходили многочисленные похороны, сопровождавшиеся новыми столкновениями и жертвами. И власть не выдержала. 19 февраля армия и полиция покинула городские улицы.
Одной из причин было то, что в их рядах начинало проявляться недовольство, один из офицеров-суннитов даже выступил на митинге.
После этого демонстрации в Манаме и других населённых пунктах происходили ежедневно, постепенно нарастая, в них участвовало свыше 200 тысяч человек, или пятая часть населения страны. Снова была занята Жемчужная площадь. Прекратились занятия в школах и ВУЗах.
Король Хамад освободил политзаключённых, разрешил вернуться политэмигрантам, объявил национальный траур по погибшим демонстрантам и обещал независимое расследование их гибели. Были уволены несколько министров и оплачено гражданам из казны 25 % займов по ипотеке.
Его сын, наследный принц Салман бин Хамад бин Иса Аль-Халифа, имеющий репутацию реформатора, несколько раз встречался с оппозиционерами. В выступлении по телевидению он говорил о готовности к широким реформам, но просил "прекратить анархию" на улицах столицы. Но демонстранты отказывались разойтись.
В начале марта оппозиция сформулировала свои главные требования: созыв Конституционного собрания для выработки новой конституции, отставка премьер-министра, прекращение предоставления гражданства и увольнение из рядов вооружённых сил суннитов из других стран. Наиболее радикальные уже требовали свержения монархии и установления республики.
На Жемчужной площади жил палаточный лагерь оппозиции, где были организовали медиа-центр с доступом в Интернет, пункт по оказанию срочной медицинской помощи, доставка водопроводной воды. "Все должно быть продуманно - в отличие от Каира, мы же цивилизованная страна" – эти слова молодого манифестанта Самира Холуда облетели в начале марта весь мир.
Теперь очевидно, что режим просто тянул время, готовясь к силовому подавлению движения, укрепляя надёжность армии и полиции.
13 марта внезапно полиция со слезоточивым газом атаковала палаточный лагерь на Жемчужной площади.
На другой день Совет сотрудничества стран Персидского залива удовлетворил просьбу Бахрейна о направлении в страну для охраны ключевых объектов нефтегазовой промышленности и финансовой сферы совместных миротворческих сил "Щит Полуострова".
Когда была озвучена эта новость, 4 тысячи саудовских военных со 150 единицами бронетехники под командованием генерал-майора Мутлака бин-Салема аль-Азимы уже двигались по мосту короля Фуада, соединяющему островной Бахрейн с материком. Затем в страну прибыло 600 полицейских из ОАЭ и катера ВМС Кувейта. Катарский спецназ в это время другими делами занимался :)
"Мы не верили, что такое может произойти" – сказал один из бывших депутатов парламента от "Аль-Вифак" Джаасим Хуссейн Али
После началась зачистка, продолжавшаяся два дня. Помимо заливовских "миротворцев", бахрейнской армии и полиции, в ней участвовали банды, сформированные из азиатских рабочих, зверски избивавшие раненых людей прямо в коридорах больниц.
Десятки человек были убиты, тысячи арестованы. Снос монумента на Жемчужной площади на рассвете 18 апреля подвёл черту под самой бурной фазой протестов.
Официально в ходе этих событий погибло 35 человек, в т.ч. 5 сотрудников сил правопорядка, правозащитники говорят о минимум 55-ти погибших гражданских. Есть непроверенные данные о гибели 1-го саудовского военнослужащего.
Произошедшее было объявлено "заговором иностранного государства с целью свержения существующего режима". На Иран Бахрейн прозрачно намекнул, отозвав своего посла из Тегерана. Да, у каждого - свой "госдеп" :)
С тех пор прошло больше полугода, но ни одного весомого прямого или косвенного доказательства хоть какого-то участия Ирана в событиях на Бахрейне предъявлено не было.
Тоже относится и к рассказанной властями байке про сотни боевиков ливанской "Хезболлы", якобы прибывших в страну и готовых совершить переворот в марте.
Мировое сообщество, увлечённое обличением "кровавого диктатора" Каддафи, оказалось практически безучастным, ограничившись призывами к обеим сторонам к сдержанности и диалогу. А пресс-секретарь госдепа США обогатил словарь новояза великолепной фразой: "Ввод иностранных войск не является интервенцией".
Причина, опять же озвучена официальными представителями госдепа: "если дружественный Западу режим падет под ударами поддерживаемой шиитами оппозиции, у Ирана окажутся плацдармы по обеим берегам Персидского залива, а это станет очень реальным, прямым и материальным ударом по усилиям США сдержать Иран, защитить Залив и иракские нефтяные платформы, не допустить незаконного ввоза ядерных материалов и террористов".
Бытующее в части российского экспертного сообщества мнение об "обмене Ливии на Бахрейн" ничего, кроме удивления вызывать не может. Нет никаких сомнений в том, что Саудовская Аравия пошла бы на вооружённое вмешательство в любом случае. Ибо не может потерять Бахрейн.
В конце концов, король Абдалла прямо озвучил: "Безопасность Саудовской Аравии и Бахрейна неделима".
Резко протестовал Иран, отдельные депутаты меджлиса требовали посылки армии на "помощь бахрейнским шиитам, которых убивают саудовские ваххабиты". Протестовали Ирак и Ливан.
15 марта король Хамад объявил о введение в стране чрезвычайного положения на 3 месяца. Попытка проведения "Дня гнева" в конце марта была пресечена в зародыше. Начались разбирательства и суды, поступали сообщения о пытках (минимум 5 случаев смерти от пыток), причём помощь бахрейнским следователям оказывали французские специалисты по дознанию, 11-ть демонстрантов были приговорены к смерти по обвинениям в убийствах полицейских.
Судили даже врачей за оказание помощи раненым демонстрантам, а ведущий поэт страны Айят аль-Курмази был осуждён за чтение стихов, "возбуждающих ненависть к Его Величеству королю и Его Высочеству премьер-министру".
Единственная независимая газета в стране была закрыта, было возбуждено дело о запрете "Аль-Вифак". Под предлогом "незаконности постройки" разрушено 30 мечетей, бывших центрами политактивности. Участники демонстраций массово увольнялись с работы в "Бахрейн Петролеум" и других компаний.
Были заблокирована "Твиттер", "Фэйсбук" и множество оппозиционных сайтов, в какой-то момент даже "Гугл" блокировали.
Вся эта вакханалия творилась до июня и пошла на спад после визита наследного принца Салмана в Вашингтон, где он, очевидно, получил "дружеский" совет "соблюдать приличия". Были отменены смертные приговоры, ряд оппозиционеров и большинство демонстрантов освобождено. Отменено и чрезвычайное положение.
1 июля король Хамад учредил форум национального диалога для обсуждения вопросов политической реформы, признал право подданных на "разрешённые демонстрации", была создана комиссия по расследованию событий февраля-марта. В августе были амнистирована часть осуждённых, в том числе медики и поэт.
Только этим всё и ограничилось. Сотни людей остались в тюрьмах, суды продолжились.
Налоговые органы королевства осенью развернули настоящее наступление на шиитский частный бизнес, вынуждая его сворачивать дела. Наиболее шумной была история с крупнейшей в стране сетью закусочных "Коста Коффе". В стране фактически начался передел собственности в пользу суннитов.
Одновременно резко набрала обороты негласная кампания по предоставлению гражданства Бахрейна суннитам – жителям других арабских стран. Раньше для этого требовалось переезжать в Бахрейн, служить или открывать свой бизнес.
Теперь житель Джидды, не теряя своего саудовского гражданства (и связанных с этим бонусов) и никуда не уезжая из Джидды, может стать гражданином Бахрейна (и получать за это тоже бонусы). Неудивительно, что очереди в бахрейнское консульство в Джидде такие длинные.
Войска заливников страну тоже не покинули – в середине сентября было принято решение о создании постоянной базы "Щита Полуострова" на Бахрейне с 1-тысячным гарнизоном.
О каком "диалоге" может идти речь в такой ситуации? И оппозиция покинула форум-"говорильню" и бойкотировала состоявшиеся 24 сентября дополнительные выборы на 18 мест в парламенте.
По пятницам они организовывают в Манаме демонстраций, которые обычно разгоняет полиция. С середины ноября митинги становятся всё более многочисленными, столкновения с полицией всё более ожесточёнными, снова появились погибшие и раненые.
Что же дальше?
Режим, не сомневающийся в безусловной поддержке "Большого саудовского брата", делает всё, чтобы окончательно загнать ситуацию в тупик.
В этом его поддерживают суннитские исламисты. Главный салафит королевства, депутат парламента шейх Мохаммед Халид шиитов иначе чем "изменниками" и "агентами Ирана" не называет, а недавно договорился до того, что если суннит, сидя за рулём автомобиля, увидит переходящего дорогу шиита, он обязан сбить его!
Шиитам Бахрейна практически не оставляют выбора, кроме как бороться с режимом. Любой ценой. И с любыми союзниками.
Температура внутри бахрейского котла продолжает расти и в ситуации, когда никто пар не выпускает, результатом может быть только взрыв. И, вероятнее всего, взрыв произойдёт в случае острого обострения отношений между двумя берегами Залива, которого никакой араб не назовёт Персидским.
P.S. А ещё власти Бахрейна решительно осуждают "насилие сирийских властей в отношении мирных манифестантов" и одними из первых отозвали своего посла из Дамаска. Нет, это не подлость и не "двойная мораль", это просто политика.
Бахрейн был первым государством Залива, где была обнаружена нефть, первым, в которое хлынул поток нефтедолларов. Будет и первым, где этот поток иссякнет – лет через 10-15.
В последние десятилетия в государстве были предприняты попытки диверсификации экономики, но пока результаты не впечатляют и доходы от нефти и газа покрывают 75 % государственных расходов.
При этом уже сейчас нефтеперерабатывающая промышленность страны работает большей частью на саудовской нефти.
Превращение Бахрейна в международный исламский банковский центр, приватизация и строительство нового порта и промышленных предприятий обеспечили Бахрейну самые высокие темпы роста ВВП в арабском мире.
Ещё власти пытаются превратить страну в региональный центр высшего образования, но тут конкуренция велика.
В Бахрейне достаточно велик (по заливовским меркам) уровень безработицы среди местных – свыше 4 %. В 2007-м в стране даже были учреждены пособия по безработице. При этом, как везде в регионе, в стране огромное количество гастарбайтеров из Индии, Бангладеш, Филиппин.
Бахрейн поддерживает тесные отношения с США (база 5-го флота, статус "важного союзника США вне НАТО"), а также соседями по региону, прежде всего Саудовской Аравией, которая активно инвестирует средства в экономику своего соседа ("курирует" эти проекты саудовский принц Аль-Валид бин-Талал).
Главная проблема Бахрейна – противоречие между правящим суннитским меньшинством и шиитским (примерно 70-75 % населения, официально подобная статистика в стране запрещена) большинством.
Данные противоречия на протяжении всей истории страны с момента получения независимости в 1971-м не раз приводили к кризисам – разгон первого парламента в 1975-м, попытка переворота в 1981-м, интифада во второй половине 90-х годов.
Как раз в результате бахрейнской интифады и была создана современная политическая система страны. Наследовавший в марте 1999-го своему отцу Хамад ибн-Иса Аль-Халифа пообещал демократические реформы, превращающие монархию абсолютную в конституционную.
Он амнистировал политзаключённых, упразднил суд госбезопасности, отменил закон о госбезопасности, позволявший задерживать людей без суда и следствия на срок до 3-х лет. В феврале 2001-го бахрейнцы на референдуме одобрили конституционную реформу.
Бахрейн превратился из эмирата в королевство, где власть монарха ограничивал двухпалатный парламент с избираемой нижней Палатой депутатов. Избирательные права получили и женщины. Был создан Верховный юридический совет для унификации пёстрой судебной системы страны. Создавался независимый финансовый орган по борьбе с коррупцией.
Но король по-прежнему единолично назначал Совет министров (у Бахрейна за всё время независимости был и есть всего один премьер-министр – Халифа ибн-Султан Аль-Халифа, дядя короля), ключевые посты в котором занимали члены правящей династии. Все решения, принятые Палатой депутатов, подлежали ратификацией назначаемой королём верхней палатой – Советом шуры.
Реформы не полностью удовлетворили оппозицию, в которой решающую роль играют исламисты. Они требовали роспуска Совета шуры, считая, что только религиозные авторитеты имеют право отменять законы, принятые всенародно избранным парламентом, ибо "депутаты могут истолковать неправильно Слово Божье".
К тому же, король старается назначать в Совет шуры либеральных академиков, женщин и представителей христианского и еврейского меньшинства, стараясь уравновесить нижнюю палату, где доминируют исламисты и консервативная племенная верхушка (из прочих там есть только бывшие коммунисты).
Общим было требование создания партийных правительств. "Мы с нетерпением ждём дня, когда любой гражданин нашей страны, будь он суннитом или шиитом, сможет стать премьер-министром" – сказал глава крупнейшей партии "Аль-Вифак" шейх Али Салман.
Исламисты так же были недовольны предоставлением широких юридических прав женщинам.
Новое обострение ситуации началось в сентябре 2006-го, когда советник министра по делам кабинета, британский гражданин Салах Бандар раскрыл данные о тайной целенаправленной антишиитской политике кабинета – миллионы долларов тратились на обращение шиитов в суннитов, подкуп шиитов для отказа от участия в выборах, прослушку телефонных разговоров, активную кампанию в И-нете, привлечение в страну суннитов из других стран.
"Бандаргейт" вызвал сильнейшее возмущение шиитов. А подтверждение словам Бандара видел любой бахрейнец, когда власти по бросовым ценам продавали земельные наделы (вместе с гражданством) суннитам из Сирии и Саудовской Аравии, в то время, как шииту практически невозможно было получить ту же землю даже за взятку!
Можно заключить, что в первое десятилетие XXI века бахрейнский режим допустил стратегическую ошибку, отказавшись от любых форм инкорпорирования шиитской верхушки во власть. Шанс, возникший в 2001-м, не был использован.
В последние годы критика режима нарастала, на что он отвечал "закручиванием гаек". Регулярно происходили аресты правозащитников и журналистов, ужесточалась цензура СМИ.
Пиком стали события вокруг парламентских и муниципальных выборов в октябре 2010 года. Власти к выборам приурочили "раскрытие" нового "шиитского заговора" с сотнями арестованных активистов и подвергли оппозицию жесточайшему прессингу.
В итоге большинство оппозиции выборы бойкотировало. Только крупнейшая партия – Национальное исламское общество "Аль-Вифак" ("Согласие") – участвовала в выборах, получив, несмотря на многочисленные нарушения в ходе голосования, больше всего мест – 18 из 40-ка. Но даже её лидер Али Салман сказал, что "одна неделя этой предвыборной кампании уничтожила все достижения 10 лет".
Поэтому к началу "весны" Бахрейн был готов взорваться. Датой начала протестов было выбрано 14 февраля 2011-го – 10-я годовщина референдума по конституционной реформе. За несколько дней до этого король попытался банально подкупить подданных, обещав раздать по 1 тысяче динаров каждой семье. Не помогло.
14 февраля тысячи людей (как шииты, так и придерживающиеся секуляристских взглядов сунниты) вышли на демонстрации в Манаме и других населённых пунктах королевства. Они требовали политический реформы с переходом от "исполнительной" к полноценной конституционной монархии, борьбы с коррупцией, равноправия шиитов с суннитами, освобождения политзаключённых. Специфическим требованием была "национализация" армии и полиции, то есть прекращение её формирования из суннитов-иностранцев (главным образом жителей Пакистана, Иордании и Йемена).
Полиция ответила дубинками, слезоточивым газом и резиновыми пулями. Вечером один из демонстрантов был застрелен полицейскими. На следующий день его похороны превратились в новую демонстрацию с новыми столкновениями, в которых снова погиб человек.
Вечером 15-го 10 тысяч человек оккупировали Жемчужную площадь в центре столицы и начали устанавливать там палатки. Король появился на телевидении и обещал независимое расследование смертей.
В ночь на 17 февраля полиция снесла палаточный лагерь на Жемчужной площади и оградила её колючей проволокой, при этом было убито минимум 3 человека. Больницы были переполнены ранеными, а министр здравоохранения врал с телеэкрана, что всего несколько человек получили лёгкие ранения.
Днём в Манаму были введены армейские подразделения с бронетехникой, установившие свои блок-посты. Командование предупредило, что применит любые меры для предотвращения беспорядков.
17 февраля 18 депутатов парламента от "Аль-Вифак", назвав ночные события "гнусной бойней", отказались от своих мандатов. Ушли в отставку и 4 члена Совета шуры.
В последующие дни происходили многочисленные похороны, сопровождавшиеся новыми столкновениями и жертвами. И власть не выдержала. 19 февраля армия и полиция покинула городские улицы.
Одной из причин было то, что в их рядах начинало проявляться недовольство, один из офицеров-суннитов даже выступил на митинге.
После этого демонстрации в Манаме и других населённых пунктах происходили ежедневно, постепенно нарастая, в них участвовало свыше 200 тысяч человек, или пятая часть населения страны. Снова была занята Жемчужная площадь. Прекратились занятия в школах и ВУЗах.
Король Хамад освободил политзаключённых, разрешил вернуться политэмигрантам, объявил национальный траур по погибшим демонстрантам и обещал независимое расследование их гибели. Были уволены несколько министров и оплачено гражданам из казны 25 % займов по ипотеке.
Его сын, наследный принц Салман бин Хамад бин Иса Аль-Халифа, имеющий репутацию реформатора, несколько раз встречался с оппозиционерами. В выступлении по телевидению он говорил о готовности к широким реформам, но просил "прекратить анархию" на улицах столицы. Но демонстранты отказывались разойтись.
В начале марта оппозиция сформулировала свои главные требования: созыв Конституционного собрания для выработки новой конституции, отставка премьер-министра, прекращение предоставления гражданства и увольнение из рядов вооружённых сил суннитов из других стран. Наиболее радикальные уже требовали свержения монархии и установления республики.
На Жемчужной площади жил палаточный лагерь оппозиции, где были организовали медиа-центр с доступом в Интернет, пункт по оказанию срочной медицинской помощи, доставка водопроводной воды. "Все должно быть продуманно - в отличие от Каира, мы же цивилизованная страна" – эти слова молодого манифестанта Самира Холуда облетели в начале марта весь мир.
Теперь очевидно, что режим просто тянул время, готовясь к силовому подавлению движения, укрепляя надёжность армии и полиции.
13 марта внезапно полиция со слезоточивым газом атаковала палаточный лагерь на Жемчужной площади.
На другой день Совет сотрудничества стран Персидского залива удовлетворил просьбу Бахрейна о направлении в страну для охраны ключевых объектов нефтегазовой промышленности и финансовой сферы совместных миротворческих сил "Щит Полуострова".
Когда была озвучена эта новость, 4 тысячи саудовских военных со 150 единицами бронетехники под командованием генерал-майора Мутлака бин-Салема аль-Азимы уже двигались по мосту короля Фуада, соединяющему островной Бахрейн с материком. Затем в страну прибыло 600 полицейских из ОАЭ и катера ВМС Кувейта. Катарский спецназ в это время другими делами занимался :)
"Мы не верили, что такое может произойти" – сказал один из бывших депутатов парламента от "Аль-Вифак" Джаасим Хуссейн Али
После началась зачистка, продолжавшаяся два дня. Помимо заливовских "миротворцев", бахрейнской армии и полиции, в ней участвовали банды, сформированные из азиатских рабочих, зверски избивавшие раненых людей прямо в коридорах больниц.
Десятки человек были убиты, тысячи арестованы. Снос монумента на Жемчужной площади на рассвете 18 апреля подвёл черту под самой бурной фазой протестов.
Официально в ходе этих событий погибло 35 человек, в т.ч. 5 сотрудников сил правопорядка, правозащитники говорят о минимум 55-ти погибших гражданских. Есть непроверенные данные о гибели 1-го саудовского военнослужащего.
Произошедшее было объявлено "заговором иностранного государства с целью свержения существующего режима". На Иран Бахрейн прозрачно намекнул, отозвав своего посла из Тегерана. Да, у каждого - свой "госдеп" :)
С тех пор прошло больше полугода, но ни одного весомого прямого или косвенного доказательства хоть какого-то участия Ирана в событиях на Бахрейне предъявлено не было.
Тоже относится и к рассказанной властями байке про сотни боевиков ливанской "Хезболлы", якобы прибывших в страну и готовых совершить переворот в марте.
Мировое сообщество, увлечённое обличением "кровавого диктатора" Каддафи, оказалось практически безучастным, ограничившись призывами к обеим сторонам к сдержанности и диалогу. А пресс-секретарь госдепа США обогатил словарь новояза великолепной фразой: "Ввод иностранных войск не является интервенцией".
Причина, опять же озвучена официальными представителями госдепа: "если дружественный Западу режим падет под ударами поддерживаемой шиитами оппозиции, у Ирана окажутся плацдармы по обеим берегам Персидского залива, а это станет очень реальным, прямым и материальным ударом по усилиям США сдержать Иран, защитить Залив и иракские нефтяные платформы, не допустить незаконного ввоза ядерных материалов и террористов".
Бытующее в части российского экспертного сообщества мнение об "обмене Ливии на Бахрейн" ничего, кроме удивления вызывать не может. Нет никаких сомнений в том, что Саудовская Аравия пошла бы на вооружённое вмешательство в любом случае. Ибо не может потерять Бахрейн.
В конце концов, король Абдалла прямо озвучил: "Безопасность Саудовской Аравии и Бахрейна неделима".
Резко протестовал Иран, отдельные депутаты меджлиса требовали посылки армии на "помощь бахрейнским шиитам, которых убивают саудовские ваххабиты". Протестовали Ирак и Ливан.
15 марта король Хамад объявил о введение в стране чрезвычайного положения на 3 месяца. Попытка проведения "Дня гнева" в конце марта была пресечена в зародыше. Начались разбирательства и суды, поступали сообщения о пытках (минимум 5 случаев смерти от пыток), причём помощь бахрейнским следователям оказывали французские специалисты по дознанию, 11-ть демонстрантов были приговорены к смерти по обвинениям в убийствах полицейских.
Судили даже врачей за оказание помощи раненым демонстрантам, а ведущий поэт страны Айят аль-Курмази был осуждён за чтение стихов, "возбуждающих ненависть к Его Величеству королю и Его Высочеству премьер-министру".
Единственная независимая газета в стране была закрыта, было возбуждено дело о запрете "Аль-Вифак". Под предлогом "незаконности постройки" разрушено 30 мечетей, бывших центрами политактивности. Участники демонстраций массово увольнялись с работы в "Бахрейн Петролеум" и других компаний.
Были заблокирована "Твиттер", "Фэйсбук" и множество оппозиционных сайтов, в какой-то момент даже "Гугл" блокировали.
Вся эта вакханалия творилась до июня и пошла на спад после визита наследного принца Салмана в Вашингтон, где он, очевидно, получил "дружеский" совет "соблюдать приличия". Были отменены смертные приговоры, ряд оппозиционеров и большинство демонстрантов освобождено. Отменено и чрезвычайное положение.
1 июля король Хамад учредил форум национального диалога для обсуждения вопросов политической реформы, признал право подданных на "разрешённые демонстрации", была создана комиссия по расследованию событий февраля-марта. В августе были амнистирована часть осуждённых, в том числе медики и поэт.
Только этим всё и ограничилось. Сотни людей остались в тюрьмах, суды продолжились.
Налоговые органы королевства осенью развернули настоящее наступление на шиитский частный бизнес, вынуждая его сворачивать дела. Наиболее шумной была история с крупнейшей в стране сетью закусочных "Коста Коффе". В стране фактически начался передел собственности в пользу суннитов.
Одновременно резко набрала обороты негласная кампания по предоставлению гражданства Бахрейна суннитам – жителям других арабских стран. Раньше для этого требовалось переезжать в Бахрейн, служить или открывать свой бизнес.
Теперь житель Джидды, не теряя своего саудовского гражданства (и связанных с этим бонусов) и никуда не уезжая из Джидды, может стать гражданином Бахрейна (и получать за это тоже бонусы). Неудивительно, что очереди в бахрейнское консульство в Джидде такие длинные.
Войска заливников страну тоже не покинули – в середине сентября было принято решение о создании постоянной базы "Щита Полуострова" на Бахрейне с 1-тысячным гарнизоном.
О каком "диалоге" может идти речь в такой ситуации? И оппозиция покинула форум-"говорильню" и бойкотировала состоявшиеся 24 сентября дополнительные выборы на 18 мест в парламенте.
По пятницам они организовывают в Манаме демонстраций, которые обычно разгоняет полиция. С середины ноября митинги становятся всё более многочисленными, столкновения с полицией всё более ожесточёнными, снова появились погибшие и раненые.
Что же дальше?
Режим, не сомневающийся в безусловной поддержке "Большого саудовского брата", делает всё, чтобы окончательно загнать ситуацию в тупик.
В этом его поддерживают суннитские исламисты. Главный салафит королевства, депутат парламента шейх Мохаммед Халид шиитов иначе чем "изменниками" и "агентами Ирана" не называет, а недавно договорился до того, что если суннит, сидя за рулём автомобиля, увидит переходящего дорогу шиита, он обязан сбить его!
Шиитам Бахрейна практически не оставляют выбора, кроме как бороться с режимом. Любой ценой. И с любыми союзниками.
Температура внутри бахрейского котла продолжает расти и в ситуации, когда никто пар не выпускает, результатом может быть только взрыв. И, вероятнее всего, взрыв произойдёт в случае острого обострения отношений между двумя берегами Залива, которого никакой араб не назовёт Персидским.
P.S. А ещё власти Бахрейна решительно осуждают "насилие сирийских властей в отношении мирных манифестантов" и одними из первых отозвали своего посла из Дамаска. Нет, это не подлость и не "двойная мораль", это просто политика.