После Марокко рассказ пойдёт о другом государстве, где правит династия потомков Пророка – Иордании.
С Марокко у Иордании и много общего. Такая же формально конституционная, а фактически "исполнительная" монархия с парламентом и многочисленными партиями.
При этом избирательные округа ещё батюшка нынешнего короля, Хусейн нарезал таким хитрым образом, что 40 % населения – бедуины, христиане и черкесы, известные большей лояльностью трону – избирают 82 % депутатов. Разумеется, такой креативный подход к выборам превратил иорданский парламент в послушную машину по штамповке спускаемых сверху законов.
На всякий случай есть ещё верхняя палата – сенат – члены которого назначаются королём.
В принципе, для всей иорданской политики определяющим является это противоречие между меньшинством, преданным королю и имеющим с этого разные привилегии, и палестинским большинством населения. Чем-то ситуация, хотя и с не столь острыми противоречиями, похожа на Сирию и Бахрейн.
В августе 2010-го новое законодательство о СМИ ужесточило цензуру, распространив её и на Интернет. В последние годы неуклонно нарастали преследования оппозиционных журналистов и разных диссидентов, прежде всего из числа исламистов.
В ноябре 2010-го ведущие оппозиционные силы во главе с Фронтом исламского действия (ФИД) бойкотировали выборы в парламент, назвав их "фарсом, не отвечающим представлением иорданского народа о демократии".
По социально-экономическим показателям Иордания ненамного опережает Марокко. Безработица достигла 12 %, четверть населения живёт за чертой бедности. Громадный дефицит бюджета покрывают саудовские субсидии, что приводит к коррупции, хотя её размеры не так велики, как в Марокко.
Попытки хоть что-то оживить в экономики привели к введению в стране регрессивной шкалы налогообложения, что не могло не вызвать резкого недовольства в обществе, затронувшего даже бедуинов.
Во второй половине 2010-го в Иордании произошло тоже самое, что в Египте за полгода перед революцией – резкий рост цен на продовольствие взвинтил инфляцию до 6 %. А ресурсов для эффективного купирования этой проблемы у иорданских властей явно недостаточно.
Так что, к началу 2011-го недовольство режимом было широко распространено в обществе. Перемен требовали исламисты из ФИД, светские оппозиционеры, даже группа отставных генералов выступила за реформы.
И 21 января 2011 года в Аммане, под влиянием событий в Тунисе и Египте, прошёл первый "День гнева". Демонстранты требовали "хлеба и свободы", отставки правительства. Власти не решились на применение силы и поспешно объявили о повышении зарплат бюджетникам и военным, полмиллиарда долларов было выделено на субсидии на продукты, чтобы остановить рост цен.
28 января демонстрации охватили уже всю страну, и власть снова пошла на уступки. 2 февраля король отправил в отставку премьер-министра Самира ар-Рифаи и назначил на эту должность Маруфа аль-Бахита, отставного генерала и жёсткого противника исламистов. Монарх объявил, что новое правительство займётся "подлинными реформами государственного устройства".
9 февраля правительство Бахита было приведено к присяге. В его состав вошли пять представителей левой и националистической оппозиции и один независимый исламист, известный оппозиционный журналист Тахер Одван стал министром информации и связи. ФИД отказался войти в правительство, но обещал на встрече с королём "дать шанс" этому правительству.
15 февраля разрешено свободное проведение митингов. Оппозиция продолжала по пятницам проводить "Дни гнева" в Аммане и других городах, в столице на улицы выходило до 10 тысяч, требовали политических реформ, роспуска парламента, перехода к конституционной монархии. Тут ещё масла в огонь подлил премьер-министр Бахит, заявив, что установление конституционной монархии "разбалансирует всю иорданскую политическую систему".
24 марта около 500 студентов и безработных выпускников университетов разбили лагерь на площади Насера в Аммане.
"Движение 24 марта" сформулировало свои требования: отставка премьер-министра, роспуск парламента и выборы нового по справедливой пропорциональной системе ("один человек – один голос"), ликвидация сената, расширение прав и свобод, ликвидация Разведывательного управления (именно эта спецслужба в Иордании специализируется на всяких оппозиционерах, правозащитники обвиняют их в пытках), введение новой конституции (или возвращение к конституции 1952 года), сокращающей полномочия короля, в т.ч. переход к выборности премьер-министра, "положить конец всевластию племенной верхушки и аристократических семей". В общем, такова программа-минимум всей разношёрстой иорданской оппозиции.
На другой день толпа сторонников монарха при посильной поддержке полиции снесла лагерь, при этом 2 человека погибли и сотни были ранены. Столкновения оппозиционеров со сторонниками короля произошли также в Зарке.
15 марта король Абдалла назначил "комитет по национальному диалогу" для выработки в течение 3 месяцев плана политических реформ, после чего должны быть проведены досрочные выборы в парламент. Но после столкновений на площади Насера представители оппозиции покинули комитет, и он прекратил свою деятельность.
После событий на площади Насера демонстрации явно пошли на спад, но недовольство в обществе продолжала нарастать. Регулярно несколько сотен человек собирались на митинги в Аммане, происходили столкновения с полицией. Среди требований демонстрантов появилась и денонсация израильско-иорданского договора 1994 года.
А 17 июня произошло совершенно немыслимое ещё полгода назад – протестующие безработные в Тафиле забросали камнями и бутылками кортеж короля!
Пресс-служба двора попыталась замять дело, объяснив, что так народ просто приветствовал горячо любимого монарха :).
12 июня король в телеообращение к нации по случаю 13-летия своего восшествия на трон, обещал, что уступит своё право назначать премьер-министра и правительство победившей на парламентских выборах партии, и пообещал ещё больше реформ. Но вот с выполнением обещаний были большие проблемы.
После некоторого затишья, связанного с иорданским летом, протесты с новой силой возобновились 7 октября, когда бывший премьер-министр Ахмед Обейдат, ставший лидером "Национального фронта реформ", возглавил многотысячный марш сторонников реформ в Аммане. С этого момента регулярные митинги происходят в столице и всех крупных городах страны – Ирбиде, Акабе, Маане, Караке и др. Регулярно происходят столкновения демонстрантов с полицией, нападение сторонников монархии на оппозиционные марши.
16 октября 70 (из 120) депутатов парламента направили петицию королю с требованием отставки правительства, неспособного к проведению реформ. К всеобщему удивлению, монарх на следующий день подчинился и отправил кабинет Бахита в отставку. Одновременно наконец-то был отправился в отставку и глава Разведуправления М. ар-Раккад.
24 октября было приведено к присяге новое правительство во главе с Ауном Шаукатом аль-Хасауном, уважаемым в стране судьёй, последние 11 лет работавшем в Международном суде ООН.
Новый премьер-министр заявил, что в качестве первоочередной задачи видит "достижение национального согласия и восстановление доверия между властями и народом", назвал коррупцию "раковой опухолью на теле родины", пообещав вести с ней беспощадную борьбу "в соответствии с мировыми правовыми стандартами".
Разработка проектов новых законов о партиях и выборах были названа главным приоритетом. При этом Хасаун согласился возглавить правительство, только получив от короля гарантии невмешательства в свою деятельность. Фронт исламского действия снова отказался войти в правительство, но заявил о поддержке его курса на реформы.
Под давлением оппозиции Абдалла II 26 октября был вынужден дать обещание, что итогом намеченных в стране реформ станет приход к власти "партийных правительств". В ноябре король помиловал несколько сотен радикальных исламистов, в том числе и осуждённых по обвинениям в причастности к терактам.
Подводя итоги событий 2011-го в Иордании, можно констатировать, что тут не произошло таких реформ, как в Марокко.
Пока король Абдалла, раздавая обещания и меняя кабинеты, реально ничего (кроме свободы собраний и освобождения политзаключённых) не делает. С другой стороны, и протестное движение не достигло "точки кипения". А главное, отсутствует сколь-либо заметное давление на режим из-за рубежа.
Поэтому король и пробует потянуть время, в надежде, что "само рассосётся", используя излюбленную тактику своего папаши по лавированию между разными силами в обществе. Получится ли? Скорее всего нет, рано или поздно Абдалле придётся пойти на реальные реформы.
С Марокко у Иордании и много общего. Такая же формально конституционная, а фактически "исполнительная" монархия с парламентом и многочисленными партиями.
При этом избирательные округа ещё батюшка нынешнего короля, Хусейн нарезал таким хитрым образом, что 40 % населения – бедуины, христиане и черкесы, известные большей лояльностью трону – избирают 82 % депутатов. Разумеется, такой креативный подход к выборам превратил иорданский парламент в послушную машину по штамповке спускаемых сверху законов.
На всякий случай есть ещё верхняя палата – сенат – члены которого назначаются королём.
В принципе, для всей иорданской политики определяющим является это противоречие между меньшинством, преданным королю и имеющим с этого разные привилегии, и палестинским большинством населения. Чем-то ситуация, хотя и с не столь острыми противоречиями, похожа на Сирию и Бахрейн.
В августе 2010-го новое законодательство о СМИ ужесточило цензуру, распространив её и на Интернет. В последние годы неуклонно нарастали преследования оппозиционных журналистов и разных диссидентов, прежде всего из числа исламистов.
В ноябре 2010-го ведущие оппозиционные силы во главе с Фронтом исламского действия (ФИД) бойкотировали выборы в парламент, назвав их "фарсом, не отвечающим представлением иорданского народа о демократии".
По социально-экономическим показателям Иордания ненамного опережает Марокко. Безработица достигла 12 %, четверть населения живёт за чертой бедности. Громадный дефицит бюджета покрывают саудовские субсидии, что приводит к коррупции, хотя её размеры не так велики, как в Марокко.
Попытки хоть что-то оживить в экономики привели к введению в стране регрессивной шкалы налогообложения, что не могло не вызвать резкого недовольства в обществе, затронувшего даже бедуинов.
Во второй половине 2010-го в Иордании произошло тоже самое, что в Египте за полгода перед революцией – резкий рост цен на продовольствие взвинтил инфляцию до 6 %. А ресурсов для эффективного купирования этой проблемы у иорданских властей явно недостаточно.
Так что, к началу 2011-го недовольство режимом было широко распространено в обществе. Перемен требовали исламисты из ФИД, светские оппозиционеры, даже группа отставных генералов выступила за реформы.
И 21 января 2011 года в Аммане, под влиянием событий в Тунисе и Египте, прошёл первый "День гнева". Демонстранты требовали "хлеба и свободы", отставки правительства. Власти не решились на применение силы и поспешно объявили о повышении зарплат бюджетникам и военным, полмиллиарда долларов было выделено на субсидии на продукты, чтобы остановить рост цен.
28 января демонстрации охватили уже всю страну, и власть снова пошла на уступки. 2 февраля король отправил в отставку премьер-министра Самира ар-Рифаи и назначил на эту должность Маруфа аль-Бахита, отставного генерала и жёсткого противника исламистов. Монарх объявил, что новое правительство займётся "подлинными реформами государственного устройства".
9 февраля правительство Бахита было приведено к присяге. В его состав вошли пять представителей левой и националистической оппозиции и один независимый исламист, известный оппозиционный журналист Тахер Одван стал министром информации и связи. ФИД отказался войти в правительство, но обещал на встрече с королём "дать шанс" этому правительству.
15 февраля разрешено свободное проведение митингов. Оппозиция продолжала по пятницам проводить "Дни гнева" в Аммане и других городах, в столице на улицы выходило до 10 тысяч, требовали политических реформ, роспуска парламента, перехода к конституционной монархии. Тут ещё масла в огонь подлил премьер-министр Бахит, заявив, что установление конституционной монархии "разбалансирует всю иорданскую политическую систему".
24 марта около 500 студентов и безработных выпускников университетов разбили лагерь на площади Насера в Аммане.
"Движение 24 марта" сформулировало свои требования: отставка премьер-министра, роспуск парламента и выборы нового по справедливой пропорциональной системе ("один человек – один голос"), ликвидация сената, расширение прав и свобод, ликвидация Разведывательного управления (именно эта спецслужба в Иордании специализируется на всяких оппозиционерах, правозащитники обвиняют их в пытках), введение новой конституции (или возвращение к конституции 1952 года), сокращающей полномочия короля, в т.ч. переход к выборности премьер-министра, "положить конец всевластию племенной верхушки и аристократических семей". В общем, такова программа-минимум всей разношёрстой иорданской оппозиции.
На другой день толпа сторонников монарха при посильной поддержке полиции снесла лагерь, при этом 2 человека погибли и сотни были ранены. Столкновения оппозиционеров со сторонниками короля произошли также в Зарке.
15 марта король Абдалла назначил "комитет по национальному диалогу" для выработки в течение 3 месяцев плана политических реформ, после чего должны быть проведены досрочные выборы в парламент. Но после столкновений на площади Насера представители оппозиции покинули комитет, и он прекратил свою деятельность.
После событий на площади Насера демонстрации явно пошли на спад, но недовольство в обществе продолжала нарастать. Регулярно несколько сотен человек собирались на митинги в Аммане, происходили столкновения с полицией. Среди требований демонстрантов появилась и денонсация израильско-иорданского договора 1994 года.
А 17 июня произошло совершенно немыслимое ещё полгода назад – протестующие безработные в Тафиле забросали камнями и бутылками кортеж короля!
Пресс-служба двора попыталась замять дело, объяснив, что так народ просто приветствовал горячо любимого монарха :).
12 июня король в телеообращение к нации по случаю 13-летия своего восшествия на трон, обещал, что уступит своё право назначать премьер-министра и правительство победившей на парламентских выборах партии, и пообещал ещё больше реформ. Но вот с выполнением обещаний были большие проблемы.
После некоторого затишья, связанного с иорданским летом, протесты с новой силой возобновились 7 октября, когда бывший премьер-министр Ахмед Обейдат, ставший лидером "Национального фронта реформ", возглавил многотысячный марш сторонников реформ в Аммане. С этого момента регулярные митинги происходят в столице и всех крупных городах страны – Ирбиде, Акабе, Маане, Караке и др. Регулярно происходят столкновения демонстрантов с полицией, нападение сторонников монархии на оппозиционные марши.
16 октября 70 (из 120) депутатов парламента направили петицию королю с требованием отставки правительства, неспособного к проведению реформ. К всеобщему удивлению, монарх на следующий день подчинился и отправил кабинет Бахита в отставку. Одновременно наконец-то был отправился в отставку и глава Разведуправления М. ар-Раккад.
24 октября было приведено к присяге новое правительство во главе с Ауном Шаукатом аль-Хасауном, уважаемым в стране судьёй, последние 11 лет работавшем в Международном суде ООН.
Новый премьер-министр заявил, что в качестве первоочередной задачи видит "достижение национального согласия и восстановление доверия между властями и народом", назвал коррупцию "раковой опухолью на теле родины", пообещав вести с ней беспощадную борьбу "в соответствии с мировыми правовыми стандартами".
Разработка проектов новых законов о партиях и выборах были названа главным приоритетом. При этом Хасаун согласился возглавить правительство, только получив от короля гарантии невмешательства в свою деятельность. Фронт исламского действия снова отказался войти в правительство, но заявил о поддержке его курса на реформы.
Под давлением оппозиции Абдалла II 26 октября был вынужден дать обещание, что итогом намеченных в стране реформ станет приход к власти "партийных правительств". В ноябре король помиловал несколько сотен радикальных исламистов, в том числе и осуждённых по обвинениям в причастности к терактам.
Подводя итоги событий 2011-го в Иордании, можно констатировать, что тут не произошло таких реформ, как в Марокко.
Пока король Абдалла, раздавая обещания и меняя кабинеты, реально ничего (кроме свободы собраний и освобождения политзаключённых) не делает. С другой стороны, и протестное движение не достигло "точки кипения". А главное, отсутствует сколь-либо заметное давление на режим из-за рубежа.
Поэтому король и пробует потянуть время, в надежде, что "само рассосётся", используя излюбленную тактику своего папаши по лавированию между разными силами в обществе. Получится ли? Скорее всего нет, рано или поздно Абдалле придётся пойти на реальные реформы.
ведь и так нищие. :(
Скорее будет теократия, клептократия или вообще охлократия.